Верноподданные хоть и молились за упокой боги душу Мученика, и шепотом вдыхали за его судьбину. Но на то они и верноподданные чтобы между делом и о своей судьбе тоже не забывать. Эдвард пока богам душу отдавал успел рукой своей дрожащей от боли скрюченной такие приказы подписать, что народ волнение своё выражал - хоть и шепотом.

Команда победитель МАТЕРИЯ, поздравляем всех участников команды!

В мире этом не спокойно было всегда. То в деревне коз да овец воровать начнут (а порой и дите какое пропадет) - потом находят кости. То семью в столице перережут да так что видно не человеческих это рук дело. То девицы исчезают - вот была красотой своей, радовала, а тут пропала и ищи свищи. Но всегда справлялись - и виновные несли свою кару. За пределами столицы удар держали воины гильдии в столице Вороны да маги. Но что-то больно много странностей происходить стало. Вот уж как с пол года. По нарастающей. Баронам жалобы от людей их приходят - то зверей невиданных до сели замечать стали. То оборотни совсем ошалели - страха не ведают. И необычное оно все, неведомое.... такого отродясь не бывало...

Сэр Айвен был верным вассалом. Как отец его, как и дед. Земля на Севере острова досталась его роду за верную службу. "Верная служба" на Севере значило только одно - безжалостность к порченой крови. Знал ли дед, знал ли отец, что когда-нибудь расплата придет? Тихо подкрадется с детским плачем долгожданного ребенка.

Кровавая бухта - одно из кладбищ морских и воздушных судов. Говорят, именно здесь держит в своих темницах Ошьен тех кто осмелился кинуть ему вызов или как-то нагрешил против морского бога. Бухта- находится как раз на границе между Красными и Тихими морями. Капитаны стараются обходить место стороной.

Авторский мир. Здесь тебя ждут фэнтези, интриги и тонкий мистицизм. 18+
Гость, приветствуем тебя. Узнать о чем игра и ознакомиться с правилами можно Как играем, общий обзор нашей игры: сюжет, декорации, лор узнать о магии ты можешь сделать здесь. Посмотреть не занята ли твоя любимая внешка можно тут. Задать вопросы ты можешь в Гостевой. Мы рады тебе, не бойся задавать вопросы.
Игроки, временной промежуток в котором мы играем сейчас 528 год ноябрь- январь 529 год события произошедшие в этот период мы пишем в разделе - Сейчас и ныне. События до оформляются в разделе Безвременье. Заглядывай в тему события от нас чтобы понимать актуальный сюжет, а так же присоединяйся и создавай события от вас . И помните слухами земля полнится.
Strange, isn't it? To love a book. When the words on the pages become so precious that they feel like part of your own history because they are. It's nice to finally have someone read stories I know so intimately.
Strange, isn't it? To love a book. When the words on the pages become so precious that they feel like part of your own history because they are. It's nice to finally have someone read stories I know so intimately.

Materia Prima

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Materia Prima » БЕЗВРЕМЕНЬЕ » 10.06.525 ХРУСТАЛЬ ОБЕЩАНИЙ


10.06.525 ХРУСТАЛЬ ОБЕЩАНИЙ

Сообщений 1 страница 30 из 32

1

https://upforme.ru/uploads/001b/5e/12/2/446025.png

хрусталь обещаний

[10.06.525. Грех. Арена]

УЧАСТНИКИ: [Шеймус Ренье, Габриэль де Вон

ОПИСАНИЕ СЮЖЕТА: 
Встретились как-то две неприкаянных души в месте, где особо друг другу не доверяют. Кровавые арены на острове Грех совсем не располагают к приобретению новых, как минимум, хороших знакомых, что тут говорить о дружбе. Каждый ищет выгоду и что нос воротить, когда тандем вырисовывается рабочий?

личный эпизод

18+

Подпись автора

https://upforme.ru/uploads/001b/5e/12/62/375877.jpg

+2

2

Арена казалась порталом в совершенно иной мир. Одни только её стены возвышались столь величественно и горделиво над всем городом, что любой рядом стоящий мог почувствовать себя ничтожно маленьким и незначительным. Что тут говорить о не шибко крупном перевертыше, пробравшимся за пределы этого царства мужественности и бесстрашия.
Габриэль вполне себе ожидал, что поиски брата затянут его в подобное опасное место. Туда, где шумно и сладковатый запах крови настолько привычен, что никто уже не обращает на него внимания. Он долго рыскал внутри самих каземат арены, где содержались постоянные её участники, он чувствоал запах своего брата, ускользающий от него, стоит только приблизиться. С каждым днем он понимал, что приходит слишком рано или слишком поздно, когда Хэл уже исчезает средь обычного люда.
Тогда ему пришлось поселиться на Арене. Буквально. День за днем он наблюдал за боями. Под палящим солнцем или под проливным дождем, арена всегда была наполнена гулом тысяч голосов. Зрители кричали, рукоплескали, ставили ставки, выплескивая свою первобытную жажду проливать чужую кровь. Габриэль впервые за всё время жизни задался вопросом о разнице между перевертышами и людьми. Всё дело в самоконтроле, да?
Когда звуки рога возвещали начало битвы, крыс ждал брата. Каждый день, каждую битву он ждал его, но…на раскаленный песок, впитавший в себя кровь прошлых битв, выходили совершенно другие люди. Когда бой начинался, арена превращалась в бурю из пыли, криков и звона металла. Каждый удар, каждое падение и победный клич эхом разносились по стенам, вызывая в душе перевертыша лишь тоску и печаль по ушедшему члену семьи.
В конце концов, назвавший себя, де Вон решил сменить тактику и побывать внутри “кухни”, пообщаться с возможными знакомыми Хэла. Тогда его внимание привлек худощавый на вид молодой мужчина, совсем не вписывающийся в местный контингент. На удивление он всё ещё оставался в живых, несмотря на обилие маскулинных противников, умело избегал ловушки и даже не попадался в лапы зверей, обращенных или привезенных для боев. В какой-то момент в кудрявой башке созрел план, в котором ему мог помочь именно этот гладиатор.
Габриэль подошел к нему днем, когда солнце только разгоралось и не единого облачка на горизонте не предвиделось, а значит, погода для лета будет в самый раз. Перевертыш подсел неподалеку, рассматривая незнакомца, явно не скрывая своего намерения заговорить. Может быть рыжий его уже видел в зоне отдыха и подготовки к бою, но ни разу не видел на самой Арене.
Спустя пару минут, Габи подсел ближе плечом к плечу, внезапно указывая на бугая поодаль:
— Твой следующий противник с больной печенью. Пару увесистых ударов и он будет блевать кровью. — не зная как начать диалог, а может наоборот зная, как заинтересовать, он раскрыл свой первый козырь.

Подпись автора

https://upforme.ru/uploads/001b/5e/12/62/375877.jpg

+2

3

Свобода в бедности - краткий путь к гибели, особенно если ты находишься на Грехе, где деньги решают практически все вопросы, а воровство карается законом, хоть и успешно продаётся как услуга. Вором он был никудышным даже для продажи, а в положении находился по собственным убеждениям, не столь безысходном, чтобы дойти до продажи себя в рабство любого толка. Так и оказался на отборе среди воинов-добровольцев, жаждущих денег, славы и благосклонности властвующего Дома. Многолетняя выучка и победы на соревнованиях ещё в юношестве, хорошее подспорье даже там, где порой приходится действовать исключительно на инстинктах самосохранения и выживания. Позволяют сохранять разум холодным при виде опасности, оценивать возможности противника, в чем бы ни был тот превосходящим. В животной ярости и остроте клыков, способных перекусить кость в одно движение, в размерах и количестве мускулов. Те, кому Шеймус казался невзрачным и неопасным, были неприятно удивлены поражением и потерей денег. А по завершению отбора один из азартных зрителей, кичившихся деньгами, заработанными на бойцах, предложил выступать от его имени. Смело. Смело.

Что и говорить, Арена, как и весь остров, разительно отличались от того, что он представлял по рассказам гостей дома, особенно изнутри. Спать приходилось в обнимку с оружием, а то и не смыкать глаз вовсе, от чего любое движение вблизи, как и во время боя, мгновенно заостряло внимание, приводя тело в режим готовности, а чужое внимание, особенно неслучайное, казалось подозрительным. Так что когда в нём в очередной раз заинтересовался незнакомец, явно ни разу ещё не видавший боя в качестве участника, Шеймус напрягся, выжидая когда тот покажет с какими намерениями рассматривал его со стороны. И то, что он выдал сходу вместо приветствия, показалось ещё более неожиданным и странным, чем предложение о покупке в качестве бойца. На азартного богача, впрочем, он не тянул ни разу. Да и вопросов вызывал много.

- Это попытка личной мести или я что-то буду должен за помощь? - Рефлекторно одёрнув плечо, едва оно соприкоснулось с плечом незнакомца, полукровка медленно убрал руку от ремня, на котором висела рапира. - Такими словами не разбрасываются просто за красивые глаза. И откуда мне знать что вы не обманываете?

Выкать кому-то в бойцовых ямах, как в и подворотнях, казалось идиотизмом, но это было выше него.

Отредактировано Шеймус Ренье (2024-06-27 11:53:55)

+2

4

В любой другой бы ситуации, Габриэль бы не придал значения тому, что от него дернулись, стоило только коснуться плечом плеча. Он почему-то решил, что все вокруг знают о его природе и просто напросто брезгуют, так что вместо разъяснений, перевертыш стал возмущаться.
— Что ты дерганый такой? Я не заразный. — на юном лице мелькнула обида, поджались губы, но тут же расслабились от осознания, что он слишком многое себе напридумывал или был чересчур подозрительным. Габриэль же столько сил потратил на то, чтобы никто не заметил его обороты и следы после. На всякий случай поднял руку и обнюхал себя, убеждаясь, что вроде не перепутал рубаху и надел чистую, хоть сохранить её белизну в подобном месте не оказалось возможным.
— И мылся сегодня… — задумчиво пробормотал, будто свосем не слышал вопросов заинтересовавшего его гладиатора. Незнакомец, к слову, выглядел не лучшим образом, но гораздо бодрее и здоровее, чем все остальные. Его запах, точнее отсутствие тех ароматов, что могли бы подсказать о состоянии здоровья, говорили Габриэлю, что эта лошадка долго проскачет.
— Раз ты интересуешься условиями, а не тем кто я и откуда, то вероятно уже согласен принимать от меня подобные подсказки. — крысеныш говорил вполголоса, чтобы их никто не мог подслушать. Он на всякий случай посмотрел по сторонам, убеждаясь, что в них никто не заинтересован. Пускай молодые воркуют, того глядишь это будет последнее приятное общение, как минимум, для рыжего.
Чуть нагнувшись вперед, чтобы рассмотреть поближе лицо воина, Габриэль удовлетворенно усмехнулся: — Считай, что делюсь информацией за красивые глаза. Свои цели я тоже преследую, одна из них - сделать тебя заметным бойцом. Ты должен побеждать и побеждать с шумом, чтобы привлечь на Арену того, кто мне нужен. Сражаться с ним не придется…наверно. — облокотившись о стену, перевертыш как-то слишком облегченно выдохнул.
Он не особо умел продумывать всякие хитрые планы, однако этим он вполне гордился. В его воображении этот славный малый, выглядящий, как обычный парень с улицы, завоюет не хилую славу, если будет проявлять себя, как абсолютный победитель. Несмотря на нежелание Хэльварда видеть своего младшего брата, он не упустит случая столкнуться с равным себе противником, тогда-то Габи сможет с ним поговорить и расставить все точки над «i». Только он не подумал точно ли согласится его новоиспеченный объект для экспериментов на подобную авантюру. Переведя взгляд на него, Габриэль на этот раз ткнул пальцем ему в плечо.
— Согласен? Если нет, то мне придется тебя убить. — зачем-то обронил последнюю фразу. Как-то опасно в обиталище жестоких убийц раскидываться угрозами, даже если перед тобой довольно вежливый господин.

Подпись автора

https://upforme.ru/uploads/001b/5e/12/62/375877.jpg

+3

5

Возмущения незнакомца, не понимающего причин взвинченности собеседника, Шеймус принял молча, опустив колкую и тонкую как лезвие рапиры шутку, рассудив что она не будет воспринята им должным образом. А вот замечание о чистоплотности его позабавило, было в нём нечто ироничное в свете кардинальных перемен в образе жизни, от чего хотелось сказать "да мой ты славный" и одобрительно похлопать по плечу. Он бы так и сделал в других обстоятельствах, пока же намерения юноши были по-прежнему туманны. Только прищурился, хмыкнув едва слышно.

- Так же как и в... - Он плотно сомкнул губы, взяв секундную паузу, явно одёргивая себя и тоже понижая голос, - ...как и ты не знаешь обо мне ничего кроме того, что видишь, но готов предложить свою помощь. Мы относительно в равных позициях. И я уже сделал некоторые выводы. Ты не собираешься меня покупать и по определённым причинам тебе нужен не любой боец, иначе бы ты выбрал кого-то...покрупнее?

Причины по которым незнакомец не сделал ставку на кого-то более мощного, тоже примерно нарисовались после того как он продолжил говорить об условиях неожиданной сделки. Наблюдения за ходом поединков дали наводку о примерных шансах продвинуться дальше у каждого, кто выходил на песок. Что же, это льстит. Как и ремарка насчёт красивых глаз, даже если она по большей части шутливая. Он же не девица, чтобы ему услуги за красоту предлагали!

- С чего вдруг такая уверенность? Если тот, кого в...ты ищешь падок на достойных противников, его ничто не удержит от желания сразиться. Или ты собираешься неожиданно выскочить между нами и осуществить ту часть плана которую ещё сам не придумал? - На слова об убийстве в случае отказа Шеймус усмехнулся, покачав головой. - Смелое заявление. Допустим я соглашусь. Но что с меня за это причитается? Чего вы. Чего ты хочешь? Явно не только шанса увидеть того-кого-ищешь. Не слишком убедительная соизмеримость сделки. Хочу заранее знать цену стратегическим преимуществам. И имя. "Эй ты" не слишком подходит для взаимовыгодного знакомства.

Он развёл руками, подозревая что осведомитель мог и не назвать настоящего имени, но как-то обращаться к нему придётся так или иначе. Элементарная вежливость.

+3

6

Исходя из всего сказанного будущим соратником, Габриэль понимал и ожидал, что ему нужно будет предоставить некоторые свои идеи и мысли. Причем предоставить их в чистом виде, показать некоторую свою надежность и глубокую заинтересованность именно в рыжем парнишке, а не в местных мясорубках с кулаками.
Габ вздохнул и сунул руку в карман, доставая горсть поломанных грецких орехов, закидывая несколько в рот и предлагая собеседнику тоже взять приличия ради. Его учили, что едой всегда нужно делиться. Для перевертышей перекусы очень важны, даже если двуликий не обращается к своей животной стороне. Привычка и воспитание никуда не денется, как и привычка гладиатора, проскользнувшая в диалоге, обратившись на “вы”. Но не только она дает понять, что Некто не тот за кого себя выдает. Даже перепачканный в пыли со стойким ароматом нестиранной одежды и пота, может быть обтертый мокрой тряпкой сутки назад, - он выглядит почище многих. Свою роль играет молодость, оставляя отпечаток неопытности, как минимум, нахождения среди не подобных себе и своему кругу.
Крыс доедает орехи в молчании и отряхивает руки от крошки. К нему тут же смело подбегает холеная крыса с белым покоцанным ухом, привлеченная запахом. Габ порыскал в кармане сгребая ореховые крохи и подкармливает крысу, позволяя ей схватиться лапками за его ладонь.
— Мне будет достаточно того, что этот человек появится здесь. В городе я пока ещё теряюсь и не могу его найти по запаху…и не знаю всех безопасных маршрутов. — рассказывать насколько сильно его дезориентирует большой город Габ мог во всех подробностях. Только не вряд ли Некто будет заинтересован в жалобах перевертыша.
— И мне будет достаточно увидеться с тем человеком, больше ничего не нужно от тебя. Взамен ты получишь все лавры и доли от ставок, я не вдавался в подробности как платят бойцам. — задумавшись о своем, Габриэль продолжал наблюдать за крысой, которая теперь сыто сидела на его колене, умывая мордочку передними лапками. Он смотрел на неё с теплом и даже еле заметно улыбался, протянув к ней пальцы, начав почесывать меж ушек.
— Я уверен в тебе, потому что ты не из этих мест, как и я. Для тебя бой не смысл жизни, даже в пылу схватки я не видел, чтобы тебя охватывала ярость и другие яркие эмоции, которые могли бы нарушить технику боя, которой тебя обучили. Это сильно отличает тебя от местных…Шанс того, что ты ошибешься намного меньше, чем у остальных бойцов. Имея технику и понимание того, как вести себя с оппонентом, ты смотришься более выигрышно. Да, тут есть военные люди, пираты и прочие, кто живет боем, но я напоминаю, что для меня это не преимущество, а недостаток. Ты мыслишь, а остальные здесь просто существуют. — вывалил перевертыш своё мнение, вернув внимание от крысы к молодому мужчине. Он смотрел прямо в глаза, уверенно и может даже строго, желая показать искренность своих убеждений, а не пряча лицо за улыбками и прочими ужимками.
— Ак..Габриэль, — теперь он чуть не оговорился, почти представившись настоящим именем, — Габриэль де Вон - моё имя на этом острове. — всё равно что-то подталкивало его намекнуть о псевдониме. В какой-то степени ему всё ещё было неловко называться выдуманным именем, но он напоминал себе, что это надо для безопасности семьи, в том числе и брата.
Габриэль аккуратно поднял крысу и поставил на землю от себя подальше, чтобы встать и протянуть руку воину для полноценного знакомства.

Подпись автора

https://upforme.ru/uploads/001b/5e/12/62/375877.jpg

+2

7

Он мог бы принять предложенные орехи, как шаг в сторону сближения с собеседником. Взбудораженный боем организм отвергал любую пищу, чувство голода покорно молчало, задавленное скачущим вверх адреналином. Чутьё подсказывало что собеседник с большей вероятностью не обидится, если встретит отказ. Один предлагает, второй отказывается. Правила хорошего тона. Такая дикость на арене, аж забавит. Хотя если так посмотреть, и в бою есть правила поведения. Только другие.

Качнув головой в знак отказа от предложенной пищи, Шеймус улыбнулся уголком губ, показывая что делает это не из отвращения, но из необходимости. И вежливости, да. Игра в приличных мальчиков в неподобающем месте.

Общение с крысой, похожее на общение с домашним питомцем, промелькнувшие в разговоре словечки про поиск нужного человека по запаху, дорисовали деталей к образу незнакомца, обратившегося за помощью. Кто в здравом уме будет искать по запаху не имея собаки? То-то и оно. Догадывается ли он с кем имеет дело? Даже если ответ положительный, ему решительно всё равно и крови добыть не захочет. Это снимало часть опасений, вместе с очевидно взаимовыгодными отношениями.

- Что ж если так, не вижу смысла отказать в помощи. - Отозвался Ренье, прищурившись, будто пытаясь по виду собеседника угадать есть ли что-нибудь о чём тот не договаривает. Жаль что это было невозможно в реальности и оставалось только полагаться на свою доверчивость, его честность, их чужеродность и удачу. К тому же, чего скрывать и таиться, бывшему чемпиону-фехтовальщику было приятно слышать высокую оценку своих умений.

Его слух закономерно зацепило намеренное уточнение, что имя лишь на этом острове и он едва не озвучил встречный вопрос, сам собой просящийся. Не стал, уважая право на тайну личности. Сам, знаете ли, не торопился всем на каждом шагу рассказывать откуда родом, дабы  не распространить нелицеприятную правду о том, что среди Ренье примешалась "порченная кровь". И ему меньше проблем, которых и без того достаточно и сестре, где бы она сейчас ни была.

- Джеймс, - Шеймус выпрямился, крепко пожимая протянутую руку. - Джеймс Эни.

И он ведь даже почти не врал, переиначив собственное имя на другой манер. А кажется будто совсем другой человек.

- Что будешь делать если он не явится? Вернее, как долго будет длиться наше соглашение? - Ренье усмехнулся, отпустив руку и проследив за кружащей возле Габриэля крысой. - Может ведь пройти день. Два. Месяц. Я тут не навсегда. У тебя есть план на случай если первый не сработает?

Отредактировано Шеймус Ренье (2024-08-06 12:10:28)

+2

8

Услышав согласие, Габриэль не смог сдержать свою радость и волнение, выражая в мягкой улыбке и широко распахнутых глазах. Внутри разливается чувство гордости за себя и легкого страха, что он на шаг ближе к брату. В голове мелькнула мысль, что было бы неплохо отойти назад и ещё немного подождать, когда он появится сам, да это прилично потратит времени, но всё же…
У него получилось договориться! Он честно думал, что на Грехе все вокруг какие-то…противные, не то чтоб грязные снаружи, в головах у местных много лишнего мусора. Может поэтому он не стал распинаться как важно ему поговорить с братцем, как он скучает и всё в таком духе. Их совместная работа лишь способ заработать, при чем нечестным путем, где Габ выступал неким инсайдером, ставя на кон жизнь людей. Он ещё не знал какое влияние может оказать на ставочников, которые в миг могут облегчить не только кошелек, но и свои плечи.
Габи пожал чужую руку, улыбаясь ещё шире. Он слышал, что показывать истинные эмоции большое упущение, другим будет слишком просто определить точки давления. Так и сейчас крыс своей улыбкой придает большое значение их маленькой сделке.
— Ну, если он не явится, я сделаю так, что он сам за мной придет. Либо дать по шее, либо в коем-то веке проснутся братские чувства, и он захочет меня спасти. — слегка приврал перевертыш. На самом деле он не знал что делать, да и в своем плане не был уверен на все сто. Он не воспринимал всю серьезность ситуации в силу своей юности, считая затею с боями некой шалостью, которую легко могут простить, если узнают.
— А ты куда планируешь свалить?.. — договорить Габриэлю не дали приближающиеся тяжелые шаги. Он обернулся, даже не видя кто к ним идет из-за колонны, и без лишних слов спешно скрылся. Не очень-то хотелось чтоб его тоже выгнали на Арену потехи ради, так что он зашел за соседнюю колонну и притаился, прижавшись к камню спиной.
К Джейсмсу подошел тот самый больной гладиатор, о котором говорил Габ. Этот человек выглядел иссохшим и измождённым, его кожа имела нездоровый желтоватый оттенок, выдающий болезнь, с которой он уже давно сражался. Едва заметная тень боли проскальзывала в его глазах, но она не могла скрыть твёрдой решимости, заложенной в каждом движении.
Гладиатор остановился рядом, и, хотя его дыхание было немного прерывистым, его обнажённый торс, испещрённый шрамами от прошлых сражений, сейчас подрагивал от внутренней боли, он старался придать себе угрожающий вид, скалясь, словно предвкушает их кровавую битву.
— Скоро начнётся, — его голос был хриплым и грубым, а в дыхание смешивалось зловоние нечищенных зубов и печеных яблок, — Ты будешь раздавлен моим молотом, как сраная букашка! — засмеялся здоровяк.
— Помолись напоследок кому ты там веришь… — гладиатор сплюнул рядом с ногой Джеймса и спокойно себе ушел.
За пределами коридора уже звучал рог, возвещая о скором начале битв. А Габриэль, подглядывающий из за колонны, одобрительно кивнул и помахал Эни, мол, вали давай.

Подпись автора

https://upforme.ru/uploads/001b/5e/12/62/375877.jpg

+2

9

Братские. Губы Шеймуса дёрнулись, кривя ответную улыбку проворного дельца, который только что заключил выгодную сделку. Его стратегия, и без того неплохая, имела все шансы стать лучше благодаря сведениям от Габриэля и как следствие - шансы получить побольше удваивались. Ему хватит не только чтобы вернуться на родной остров, но и на жизнь вполне неплохую. Высовываться вновь в высшее общество всё равно одному слишком опасно - в Столице не одни вороны так другие так и норовят когти свои в него запустить.

Спрашивать о том что предполагаемый брат нового знакомца забыл на Арене и почему они не общаются он может и намеревался, но так и не стал, заслышав посторонние шаги. Молодой человек довольно прытко исчез, будто бы и не разговаривал с ним буквально пол минуты назад, а его место занял не самый приятный собеседник. Ренье прищурился, бегло разглядывая своего будущего соперника, который казалось, всеми силами старался не показать что у него хоть какие-то уязвимые места существуют. Прерывистое дурно пахнущее дыхание невольно заставляет его оскалиться в ответ, выразив вполне очевидное отвращение. Куда ж без угроз? Воспользовавшись временем на ненужное бахвальство, которым боец попытался прикрыть слабость, Шеймус осмотрел оружие в его руке, по виду прикидывая примерный вес. Комплекция воина позволит поднять молот хоть одной, но скорее всего каждый такой замах обойдётся ему в потерю маневренности.

- Помолись напоследок кому ты там веришь, - с несвойственной голосу хрипотцой передразнил ушедшего Ренье и скривился в ухмылке, тут же откашляв её. - Посмотрим, кому молиться ещё придётся.

Услышав сигнал к началу, он картинно откланялся юноше за колонной и ушел следом за гладиатором. На песках Арены, в окружении высоких стен, над которыми один над другим располагались зрительские места, жар летнего солнца ощущался куда сильнее, чем в полутенях каменного зала, где можно было ненадолго передохнуть. Вот и противник, щерясь и кривясь, чтобы разглядеть его, стоящего напротив в ожидании условного сигнала, поудобнее перехватил рукоять молота.

Чтобы выиграть немного времени, Шеймус не будет бросаться на него первым, да и желания "размазать букашку" будет достаточно, чтоб спровоцировать на активные действия. Поступь ожидаемо тяжелая, замах широкий. Выждав до последнего едва молот устремится прямиком ему в голову, Ренье нырнул вниз, шутя и явно провоцируя развернуться ударив эфесом рапиры под рёбра.

Раз, два, три, четыре...

На десятый счёт последует новый удар. Уклоняясь в противоположную сторону Шеймус делает рывок за спину, целясь на этот раз в больную печень вдвое сильнее чем в первый заход. Вспышка боли настолько взбесила соперника, что следующий удар он наносит уже не глядя, утопив орудие наполовину в горячем песке. Удобный момент чтобы пустить в ход колено и вышибить из него дыхание.

Несчастный валится наземь, сплёвывая кровь на песок и позволяя завершить начатое, окончательно закрепив за собой победу.

+1

10

Было бы правильно хотя бы немного поволноваться за Джеймса или гордиться за его смелость, которой не может похвастаться Габриэль. Проводив его взглядом, юноша облокотился о колонну и сполз на пол, поджимая колени к груди, обнимая их. Его план казался смазанной тенью на холсте, кляксой, растертой неумелым художником. Но он точно знал что сможет привлечь Хеля таким образом и в то же время не был уверен, что он поведется. Габи казалось, что брат потерял частичку своего человеческого, но насколько серьезно обстоят дела не мог представить…И не хотел. Пусть даже план не сработает, он оставит здесь свой след, даст понять, что пронырливый братец всё ещё наступает на пятки и задирает нос кверху.

На Арене было непривычно тихо. Гул ликующей толпы перебивался рокотом голосов, кто-то ещё восклицал и поднимал возгласы по инерции толпы. Они кричали бы громче, если бы здоровяк размазал Джеймса по песку, а если всё происходит наоборот…
Габ без стеснений решил обратиться, забыв снять одежду. Вместе с расплавленной плотью она опала на пол, привлекая запахом крови местных крыс. В своем новом амплуа Габриэль подозвал нескольких почистить за собой и помог им сам, доедая свою плоть вместе с собратьями. Одежду оттаскивать не стал, понесся по коридору еле заметной тенью, чтобы выглянуть на арену.

Солнечный свет ослепил, прожег глаза, заставив дернуться и чуть не попасться под сапог стража. Габ увернулся, выкрикивая ругательства на своем крысином, отступая назад в прохладную тьму коридора смерти. Он выглянул чуть погодя, когда здоровяк пал на колени. «Красиво…», — скользнула шальная мысль, вместо того чтоб осуждать Джеймса за скорость расправы. Крыс боялся, что организаторы боя могут что-то заподозрить, обвинить в подкупности боя и устроить скандал. Но народу вроде понравилось выступление Джеймса и его не торопились отпускать.
Позади в коридоре вновь послышались шаги, это шел новый противник. Не такой крепкий, как тот с больной печенью, но в его взгляде будто бы отсутствовала та искра, присущая бойцам. Может быть этот мужчина был схвачен рэкетирами за долги и продан на Арену бойцом. Хорошее тело, но желания выжить отсутствует. Если его послали для создания репутации Джеймса, то хороший ход.
Его новый друг должен справиться без проблем, а пока, Крыс не стал терять время зря, решив поискать организаторов и подслушать их планы. Пусть ему не составит труда перезаражать всех бойцов, но тогда Джеймс попадет под раздачу. Нужно действовать точечно, делать свои ставки чья жизнь должна прерваться ради сомнительного плана. Он ещё навестит своего гладиатора, когда представится случай.

Подпись автора

https://upforme.ru/uploads/001b/5e/12/62/375877.jpg

+1

11

После победы его встретил гул голосов и оваций, доносящийся со всех сторон. Щурясь от палящего солнца, Шеймус оглянулся вокруг в поисках своего тайного информатора, но никого не увидел. Должно быть прятался, чтобы не выдать себя раньше времени, подслушивал что обсуждают другие бойцы и их хозяева, какой ропот доносится со зрительских мест. Сбегать сейчас ему было не выгодно, ставка-то сыграла. Времени чтобы отыскать нового знакомого не нашлось, о начале следующего поединка объявили условным сигналом, после которого медленно поднялась тяжелая решетка, не давая покинуть песчаную арену.

Обтерев об штанину окровавленное лезвие, Ренье перехватил рапиру в другую руку, наблюдая за новым противником. Твёрдый, равнодушный взгляд, бодрые шаги. Чьи бы интересы ни представлял этот боец - ему было всё равно. Сказали убивать, значит убивать. Скажут поддаться - будет исполнено. Таких в бойцовых ямах тоже было полно, в основном они выступали от состоятельных господ, которым нравилось зрелище и звон монет. Отбирая парней покрепче, ради азарта те посылали их в бой раз за разом, между собой делая ставки кто падёт первым. Словами боец не спешил обмениваться, как предыдущий, только встал на изготовку и первым бросился на него.

Там, где Шеймусу помогала держать удар академическая выучка, противник брал напором, обрушивая на него атаку за атакой, будто за пределами этой арены жизни больше не было. Благодаря короткому мечу он не задерживался на взмахе и стоило только отразить один - следом шел второй. Ренье хватало проворства чтобы если не бить то уворачиваться и выждать время для наступления. Ценой скользящего ранения, прошедшего по бедру, но вырвать победу. Царапина, по сравнению с тем что могло бы быть, зато какой вой поднялся в толпе, сидящей на зрительских местах. Риск, который обеспечивает преимущество, если знать в какой момент удар противника будет не таким опасным и точно не заденет важных органов.

Под конец череды сражений, Ренье несколько раз взмахнул рапирой в воздух, подначивая людскую мешанину ответить криком. Самое то чтобы запомниться и привлечь внимание, прежде чем удалиться. Дело клонилось к вечеру и он уже порядком измотан, несмотря на хороший исход поединков. В последней короткой беседе перед финальным боем дня они договорились встретиться с Габриэлем, но где? "Я тебя найду", сказал он загадочно и растворился в толпе, после данной подсказки. Шеймус решил заняться тем, что сейчас больше всего было необходимо - а именно позаботиться о ранах, пока есть время на отдых.

+2

12

Наблюдать за боями, оказавшимися непростыми даже на первый взгляд, было до дрожи напряженно. Крыс вновь и вновь прокручивал в голове одну-единственную мысль: «Я не ошибся». Он говорил, искусно прикрывая волнение за легкой, почти беззаботной улыбкой, обещая новую встречу после боя с такой уверенностью, как будто исход был предрешен.
Но сейчас его мысли уже унеслись дальше. Подойдя к своей одежде, спрятанной в месте, куда желания нет никому заглядывать, Габриэль оделся и неторопливо двинулся вдоль стены темного коридора, ведущего к комнате организаторов. Тусклый свет случайной лампы едва разгонял густые тени, создавая зловещую, почти осязаемую тишину. И всё же молодой перевёртыш невольно напрягал слух: здесь, в закулисном мире, каждое слово могло обернуться либо золотом, либо ножом в спину.
Габриэль знал свои сильные стороны. Его худощавое телосложение, кудрявая голова и широкая улыбка делали его почти незаметным среди местной публики. Никто не воспринимал его серьёзно, и это было его оружие. Подслушать пару слов, узнать, кто станет следующим бойцом, или выведать, чья рука тянется к решающим рычагам власти внутри маленького мира Арены — всё это стало его новым привычным делом. Но сегодня он работал ради особой цели, важной настолько, что ее тяжесть он ощущал даже физически. Эта цель была личной, почти болезненной, и потому гораздо более рискованной.

Дверь, откуда доносились приглушённые голоса, приоткрылась. Габриэль замер сделал вид, что задумчиво осматривает свои руки. Если кто выйдет — он будет выглядеть как случайный зевака. Никто не должен заподозрить, что он ищет слабости в чужих словах. Габ прислонился плечом к стене неподалёку, изобразив скучающий вид. Он нащупал карман куртки и, найдя монетку, выудил её и стал перекатывать меж пальцев, чтобы отвлечь внимание тех, кто мог случайно заметить его присутствие. Но его слух, острый даже в легкой форме, был сосредоточен на приоткрытой двери.
Внутри говорили двое. Один голос — грубый, прокуренный, — вероятно, один из старших организаторов. Второй — более спокойный и низкий, как бы раздумывающий, с ноткой презрении.
— Следующие бои надо сделать погорячее, — сказал первый голос. — Нужен кто-то, кто вызывает ажиотаж. Этот рыжий, конечно, хорош, но ещё не звезда.
— У него потенциал, — ответил второй. — Если выставить против него одного из прошлых чемпионов, толпа взорвётся.
— Думаешь, они согласятся? Чемпионы теперь редко возвращаются. Дорого стоят, рисковать не хочу.
— Можно попробовать подтолкнуть одного. Этого… как и его, Хэль - был контракт на реванш. Надо только надавить. Деньги собирать.
Габриэль с трудом удержался, чтобы не выдать себя. Имя резануло по ушам, как удар по виску. Брат. Значит, он уже на крючке, и организаторы его всё ещё держат. Но достаточно ли этого, чтобы Хэль действительно вышел на арену?
Де Вон медленно выдохнул, собирая обрывки сказанного в цельную картину. Теперь он знал, чего ожидать от будущих боев и каковы планы организаторов: первый — для легкой победы, второй — для того, чтобы усилить влияние будущего Чемпиона, а дальше все зависело от удачи и силы.
К вечеру коридоры арены опустели, наполнившись лишь эхом странных прохожих. Габриэль шел неспешно, прижимая к груди небольшой мешочек с выигрышем — почти теплый от собственного тела. Его взгляд блуждал по теням, слух улавливал каждый звук: то ли скрип двери вдалеке, то ли шорох ткани. Босые стопы мягко шлепали по каменному полу, и он неосознанно начинал сверять их с чужими шагами, опасаясь, что кто-то подкрадется.
Он нервничал. Нечто темное и липкое тянуло его изнутри, но страх он прятал за привычной маской спокойствия. Нельзя показать своему новому знакомому, что он пуглив, как мышь. Знакомый запах лекарств и железа привёл его в укромный уголок — неофициальное место «для своих». Здесь всё было просто и утилитарно: стол, пара стульев, старая аптечка на полке. Джеймс сидел на краю стола, тщательно обрабатывая свою рану, Габриэль тихо подошел, наверно не настолько, чтобы его не заметили.
— Ты в порядке? — почти шёпотом спросил Крыс, хотя в глухой тишине коридора в этом не было необходимости.
Он подошёл слишком близко, словно забыв о границах. Ладонь мягко легла на плечо гладиатора, затем скользнула чуть ниже, проводя по напряжённым мышцам, как бы проверяя их прочность. Это движение выглядело случайным, но в нем было нечто большее, чем просто жест заботы. Взгляд Габриэля скользнул по телу бойца, внимательно изучая — искал ли он ран или просто ловил свое отражение в чужой силе, он и сам не знал.
Недавняя тревога медленно утихала. На первый взгляд, ничего серьезного: рана была поверхностной, а Джеймс, казалось, привык справляться с ними так же спокойно, как дышал.
— Следующий бой будет послезавтра, — добавил Габи, голос стал чуть более уверенным. — Первый — за тобой. Со вторым противником я ещё уточню.
Он убрал руку, скрестив ее с другой на груди, словно защищаясь от своих же мыслей. Внутри всё ещё бурлили эмоции, но внешне он снова был самим собой: спокойным и немного отстраненным.
— У тебя есть время потренироваться, — продолжал он, бросая взгляд на мешочек с выигрышем, который всё ещё прижимал к груди. — И, можем пока поделить то, что я получил. — отняв руку с мешочком от себя, бросил его на стол. Золотые монеты звонко отозвались на небрежное обращение с ними, Габ улыбнулся.
— Или же поставим всё на следующий бой. Что скажешь?

Отредактировано Габриэль де Вон (2024-12-22 20:11:59)

Подпись автора

https://upforme.ru/uploads/001b/5e/12/62/375877.jpg

+2

13

Шеймус слышал его шаги, но не шелохнулся, продолжая обрабатывать косую рану на бедре. К счастью неглубокая, накладывать швы не придётся, оружие лёгкое и удобное, словно продолжение руки, позволяло оставаться вертлявым на поле боя. "Твой удар должен быть точным как укус гадюки", говорил учитель, смеясь потом что от гадюки у юного Ренье ещё и ловкость. Может гордился бы им, если б увидел. Или наоборот,  рвался чтоб хлопнуть по пальцам деревянной тренировочной рапирой, за своеволие и слишком  рискованные пути к победе.

Он позволил себе едва заметно улыбнуться, вспоминая приглашенного наставника господина Жеро, который несмотря на победы не позволял ему расслабиться, но и поводов для гордости не лишал. Удары по пальцам после каждого неверного движения, иногда звучавшие с частотой метронома, молодой наследник помнил до сих пор. На место красных следов пришли царапины и шрамы.

- В порядке, не переживай. - Не задумываясь ответил вполголоса Шеймус, заканчивая процедуру. Знал что Габриэля скорее волнует насколько серьёзны ранения, способен ли боец, от которого зависит возможная встреча с братом, выдержать достаточно поединков. - Меня не так просто убить, всё заживёт как на безродной псине.

Никто не застрахован от смерти. В любой момент судьба может отвернуться от него, а клинок окажется слишком ржавым или отравленным и прикончит за считанные часы, обеспечивая сопутствующие муки. Да и мало ли бывает случаев? Они на Арене. Здесь жизнь вырывается из чужих рук кровью и сталью, а собственная всегда может ускользнуть. Но если бы Ренье начал говорить об этом, паренёк бы точно перепугался и держался на расстоянии. У всех должна быть надежда на лучшее, не важно насколько глубоко в яме вы застряли.

Прикосновение к плечу с последующим исследованием, видимо на наличие шрамов или крепости тела, только это подтвердило. Ренье поднял на него взгляд, внимательно всматриваясь в лицо, будто пытаясь угадать ход мыслей.

- Ну и как оно наощупь? - Прошептал прищурившись, не упустив возможности подколоть собеседника и заодно немного сбросить напряжение, явно сквозившее в его жестах. С момента как Шеймус пустился в бега, он порядком исхудал, а мышечный рельеф стал заметен не только наощупь. Черты лица заострились, потеряв прежнюю мягкость. Уже и не скажешь что когда-то ему было дозволено выбирать что есть, когда и сколько. Да и не приходилось постоянно куда-то срываться. На Грехе ещё задержался считай.

Кивнув в знак того, что понял насчёт расписания поединков, Ренье придержал руку Габриэля ненадолго.

-  Хочешь выйдем отсюда? Не думаю что прямо сейчас меня кто-то хватится, да и поговорить сможем нормально. - Он отпустил его, начав себя осматривать, не пропустил ли чего. - А насчёт золота, придержи пока при себе. Я всегда успею забрать свою долю. Хочешь - поставь. Но не все. Ещё понадобится.

+2

14

Джеймс бросил дежурное, почти машинальное подтверждение своего самочувствия, и, его слова вселили особую уверенность, хотя Габриэль чувствовал, как с каждой секундой рядом с ним напряжение понемногу отпускает. Взгляд задержался на уверенной осанке бойца, при том, как он методично обрабатывал рану, не издавая ни звука, даже когда прикосновения должны были причинить боль. В этих движениях было что-то гипнотизирующее — уверенность, граничащая с безразличием.
И запах... Этот слегка уловимый, но такой характерный аромат антисептика, смешанный с железным оттенком крови, невольно напоминали Габриэлю о брате после очередной бесчеловечной тренировки. Запах убеждал лучше любых слов, становясь немым свидетельством того, что с ним все будет в порядке.
Неожиданный вопрос сбил с мыслей, напомнив, что они живые, почти люди, и заставив улыбку выйти наружу. В попытке её как-то скрыть, Габриэль прикусил нижнюю губу, но это не помогло: уголки рта всё равно выдали его настроение.
— Рельеф впечатляет, — отозвался он, чуть насмешливо, но голос прозвучал мягче, чем он рассчитывал. Взгляд невольно скользнул по Джеймсу, задержавшись на обнажённом торсе и линиях мышц, которые сейчас были особенно заметны. Габриэль чувствовал, как внутри поднимается теплая, почти щекотливая волна. Он быстро отвел глаза, сделав вид, что отвлечен чем-то в стороне, но щеки, кажется, всё-таки немного зарделись.
— Тебе бы не мешало лучше питаться, а то скоро будешь совсем как я, — добавил он, чтобы хоть как-то сменить тему, позволяя воину придержать свою руку. Он не из пугливых и вполне очевидно отнес этот жест, как признак симпатии к своей скромной персоне.
Де Вон с готовностью поддержал идею побега из Арены, активно закивав. Густой запах пота, крови и дешёвого алкоголя, витавший здесь, казалось, прилип к обонянию, и мысль, хотя бы и ненадолго вырваться из этого удушливого пространства, казалась особенно соблазнительной. Свежий вечерний воздух города обещал подарить не только свободу, но и немного иллюзий нормальной жизни — той, где он может позволить себе нечто большее, чем скромное выживание.
Он прикинул: возьмёт пару звонких монет из выигрыша, чтобы хоть раз за всё время поесть не бесплатно. Остальное спрячет по пути — какой-нибудь неприметный уголок или щель в стене всегда служили ему надежным тайником.
— Очень хочу... даже знаю пару мест, где можно... — Габриэль начал с волнением, но вдруг осёкся. Слова застали его врасплох, как бы пытаясь вырваться раньше, чем он успел их обдумать. Упоминать о месте с ночлегом, особенно со своими неугомонными мыслями, он не решился — слишком двусмысленно, слишком личное. Он прочистил горло и сделал вид, что в целом сказал о чем хотел.
— Ты соберись, я пока найду куда заныкать. — перевертыш потряс звенящим мешочком, довольно ухмыльнувшись. Не держи его в узде большая цель, он бы сбежал с этим выигрышем. Какая-то часть его злобно шепнула, что Крыс может оставить все эти блестяшки себе, если Джеймс однажды проиграет…
Габриэль скользнул за угол, оставляя Джеймса доводить свой внешний вид до ума, и пошел по коридору в поисках подходящего места да золотишка. Старые стены арены, местами покосившиеся, местами усеянные трещинами, как будто сами подсказывали, где искать. Его босые ноги бесшумно скользили по каменному полу, пока он внимательно смотрел на каждую щель и укромный уголок.
«Где-то здесь» , — думал он, нащупывая взглядом нужное место. Его пальцы, привыкшие к тонкой работе, сжимали мешочек с монетами, которые приятно оттягивали ладонь. Наконец он заметил идеальный угол: небольшую расщелину в стене, где кирпич слегка отошёл, образовав нишу. Габриэль осторожно нагнулся, разглядывая это место. Сунув в неё руку, он понял, что это местечко отлично подойдет. Взяв пару золотых, он быстро, но аккуратно сунул мешочек в отверстие, проверив, чтобы он плотно застрял и не выдал себя случайным звоном. Провёл по краю норы, как бы на прощание, и убедился, что со стороны всё выглядит так, будто там нет ничего интересного.
Дождавшись появления господина Эни, Габ махнул ему рукой, идя впереди. Почему-то он решил сохранить дистанцию, чтобы их вместе не застали. Он не сильно переживал на этот счет, но если цепочка случайностей приведет к тому, что его имя и слово «крыса» станут созвучны, то хотя бы Джеймс не сильно пострадает.

Узкие улочки города приняли их, как будто старых знакомых. Каменные стены домов поднимались к небу, слегка нависая над головой. Габриэль шел рядом, не зная о чем бы ещё сказать парню. Сказывалась усталость и голод после оборотов, может поэтому ему в голову пришла идея вести туда, где не так тихо, зато есть что съесть.
— Таверна чуть дальше по улице, — наконец выдал Габриэль, мельком глянув на Джеймса. — Не слишком изысканно, но кормят там от души. И что-то подсказывает, что мы не будем слишком выделяться. — сказал он, шмыгнув носом и вытерев его рукавом рубашки с наивной и глуповатой улыбкой.

Подпись автора

https://upforme.ru/uploads/001b/5e/12/62/375877.jpg

+3

15

Попытка разрядить атмосферу увенчалась успехом судя по тщетным попыткам Габриэля скрыть улыбку. Ответ вогнал его в краску даже больше чем вопрос, отчего выглядел он до забавного умилительно, словно пойманная за кражей мышь. Если б Ренье знал о том какова звериная личина собеседника, то посмеялся бы над тем насколько близка была пришедшая в голову ассоциация.

- Однажды, когда я стану сказочно богат и возможно закончу жизнь сидя в ложе для важных шишек, обязательно отъемся до отвала. - С деланой мечтательностью протянул Шеймус, заранее зная что так никогда не будет. Жизнь уже не будет прежней, а будущее крайне туманно. Оставаться на Грехе, несмотря на лояльное отношение к ему подобным, не хотелось - этот остров никогда не сможет называться домом. Но эта версия звучит куда менее приглядно, чем то о чём он только что сказал. - Пока меня всё устраивает, даже если стану как ты.

Незаконченная фраза про "пару мест, где можно" мимо его внимания не прошла, хоть Ренье и сделал вид будто ничего не слышал или не понял, увлечённый приведением себя в порядок. Он ещё вспомнит про это, даже просто из эгоистического желания посмотреть как ответит Габ и как выкрутится, если это снова поставит его в неловкое положение. Воспользовавшись временем, в которое напарник припрятывал заработанные монеты, Ренье наложил свежий бинт на рану и накинул на себя просторный жилет с капюшоном, стряхнув с него пыль. Необходимость скрывать лицо в Столице первое время стала привычкой, с которой на улице  чувствуешь себя безопаснее. Здесь никто бы не остановил его и не задумал бы схватить, пока законы острова не нарушены, но лучше бы не расслабляться.

Некоторое время следуя на расстоянии, за одним из поворотов Шеймус нагнал Габриэля, почти сразу подстраиваясь под его шаг. Теперь, когда обстановка была более комфортной для них обоих, можно было присмотреться и заметить что на поясе с правой стороны у него висело оружие. Кожаные ножны практически полностью скрывали его и выглядели слишком старыми и потрёпанными,  по сравнению с блеснувшим серебром в свете фонарей эфесом. Слишком вычурный, что было заметно по витиеватому узору гарды, защищавшей руку фехтовальщика. Придирчиво глянув на себя, юноша тут же спрятал рапиру под жилетом. Не хватало ещё чтобы кто-нибудь позарился или решил будто он пришёл с не мирными намерениями. Оставлять оружие в комнате было бы ещё большей глупостью.

- Это хорошо. Не хотелось бы привлекать к себе внимания. - Кивнул Шеймус уже в свою очередь разглядывая собеседника более внимательно чем днем, в спешке. За рубахой  тот не выглядел таким уж щуплым как говорил. Впрочем,  тоже самое касалось и его.  - Сильно наедаться я, правда, не собираюсь. Иначе растеряю всё своё проворство и злость.

Он прищурился, чуть улыбнувшись уголками губ, отчасти шутя насчёт своей боевой прыти.

- Я прежде тебя не замечал среди зрителей. Давно ищешь?

+2

16

Беглый взгляд скользнул по эфесу оружия, припрятанного в ножнах, оценил осанку спутника, его взгляд — всё говорило о том, что перед ним не просто человек с улицы. В нём чувствовалось воспитание, возможно, знатного рода. Его запах был умеренным, сдержанным — так пахнет человек, который большую часть жизни питался хорошей едой и спал на мягких подушках. Кожа лица подтверждала это: гладкая, без следов болезней или оспенных рытвин. Как Габриэль уже заметил ранее, стиль боя тоже кричал о его происхождении, но больше всего это напоминало ему брата, который тоже воспитывался в соответствующих условиях в юности.
Джеймс не был прост, как мог бы или хотел казаться. Но почему-то он подавал себя именно так — лёгким на подъём парнишкой, у которого есть какие-то великие цели, и который без задней мысли шагает за первым встречным, чтобы просто покушать. Уверен в себе? Безусловно. Габриэль ухмыльнулся своим мыслям, хотя со стороны могло показаться, что это реакция на вопрос рыжего о поиске.
— Два-три месяца, примерно. Ушёл он гораздо раньше, но искать его я начал только сейчас. Хотя… — Габриэль задумался на мгновение. — Возможно, это просто повод сбежать из родительского дома. Я даже допускаю мысль, что могу всё это бросить и заняться своими делами. Грех — очень интересный остров, хотя поначалу я был немного напуган его… разнообразием.
Он разговорился, почувствовав, что с Джеймсом можно быть чуточку откровенным. Всё это время ему не с кем было поделиться своими впечатлениями, а тут и компания приятная, и уши, кажется, готовы слушать.
— Вообще, я не ожидал, что здесь так мирно могут жить и люди, и перевёртыши, и полукровки прочие. Почти что в гармонии, хотя, конечно, минусы есть свои. А ещё пираты! У нас они иногда останавливаются, благо не нападают, а так — своими закупаются для дальнейшего плавания или сбывают что-то. Моя семья время от времени пушнину продаёт или что-то с грядок, если лишнее остаётся, — несём в порт. — был бы хвост при нем, махнул бы им от удовольствия, да ушками подергал, а пока обошелся улыбкой.
— На Арене подумал, что можно и подзаработать, и братца найти, хоть он и не горит желанием пересекаться. Чудила тот ещё, что-то себе там навыдумывал, ходит смурной небось, всех пугает своей мордой кривой. — тихо засмеялся Габ, явно оживившись.
Всё же он не стал говорить, что прибыл сюда на умирающем судне, чьи члены экипажа померли, как мухи от хворей крысиных. Да и в целом призвание своё нашел среди наемников и воров, разнося смерть в дома, как молочник свои бутылки.

Свет, пробивающийся из приоткрытых дверей таверны, показался за поворотом, словно маяк в ночи. Он мгновенно поднял настроение Габриэлю, и тот, словно ребёнок, увидевший что-то долгожданное, вприпрыжку вырвался вперёд. Развернувшись к спутнику, он пошёл спиной вперед, широко улыбаясь.
— Вон впереди, видишь? «Волчья Печень» — место для всех блудных, приблудных и прочих, у кого кошель то тяжелеет, то пустеет до дна. Тут легко подработку найти можно, — подмигнул Габ, снова разворачиваясь и шагая вперёд с лёгкостью, будто знал каждую трещинку на этом пути.
Обычные мирные граждане обходили этот переулок стороной, опасаясь наткнуться на головореза или вора, который на весёлой ноте подрежет кошелёк, не задумываясь. Но для Габриэля это место стало чем-то вроде убежища — уголком, где можно найти работу, вкусно поесть и даже почувствовать себя частью чего-то большего.
Двери таверны распахнулись перед ними, выпуская наружу густой запах жареного мяса, дыма и чего-то пряного. Внутри царил шумный полумрак, перемежающийся с бликами света от камина и тусклых ламп. За стойкой, как всегда, стоял хозяин — суровый на вид, но с добрым сердцем. Он славился тем, что подбирал девушек с улиц, давал им кров и работу, ставя на ноги через тяжёлый, но честный труд.
Габриэль, привычно оглядев зал, направился к своему любимому углу, где стол был уже слегка потерт от частого использования.
— Садись, — кивнул он спутнику, — тут тебя никто не тронет. А если что, хозяин всегда за своих горой. Я сейчас подойду…

Оставив Джеймса одного, Габ сразу направился к хозяину приветствуя его крепким пожатием руки и объясняя кого с собой привел. В свою очередь мужчина покопошился в кармане и передал крысенышу маленький свернутый свиток — письмо, в котором наверняка кто-то хотел встретиться с Крысой и обговорить темные делишки. Не став читать, Габ убрал свиток в карман, небрежно помяв его, чтоб не торчал. Попросил принести чего пожирнее и повкуснее, да с целым кувшином вина. Он щедро дал хозяину золотую монетку, приятного того удивив. С учетом всех долгов, этой платы хватит и на еду и на комнату, или же останется депозитом для будущего отдыха.
Вернувшись к столу, Габ уселся напротив, сложив руки на столешнице и с довольной улыбкой смотря на рыжего. Да, здесь он явно чувствовал себя в своей тарелке, несмотря на то, что контингент располагал к тому, чтобы свои пожитки поближе к телу держать.
— Вообще, против того чтоб ты не отъедался. Сегодня и выпьем и поедим как следует, вино тут разбавленное, но оно и хорошо, в голову не так бьет. Ещё комнату занять можно наверху, даже клопов нет, отоспаться спокойно можно.

Подпись автора

https://upforme.ru/uploads/001b/5e/12/62/375877.jpg

+2

17

Шеймус не ответил ни осуждением на намерения Габриэля бросить поиски в ближайшем будущем, тем более он честно признался что начал поиски не сразу, да и начал возможно не из родственных чувств. Если он младший в семье, то  жажда вырваться подальше от родительского дома навстречу приключениям вполне естественна. К тому же насколько братья были близки ещё неизвестно. Задела неуместная зависть к чужой судьбе мимолётной мыслью "Лучше бы я просто из дома сбежал, чем вот так", за которую Ренье тут же себя одёрнул.

- А до Греха где ты жил? - За укором морали тут же подключилось любопытство. Помимо некой призрачной схожести выраженной в бродяжничестве и чужеродности на этой земле, желании подзаработать, возрасте, у них было много разного. Новый знакомый словно с другой стороны жизни, которую прежде Шеймус видел только на картинках и слышал по рассказам, вызывал неподдельный интерес. Неизвестно как сложатся их пути после того, как Габриэль найдёт брата или вовсе забросит эту идею, поэтому зачем себе отказывать в желании забросать его вопросами о жизни до прибытия на остров? - И что будешь делать если всё-таки решишь всё бросить? Дело какое-нибудь попробуешь тут открыть?

Он усмехнулся, слушая как восторженно отзывается юноша о Грехе, как об острове свободы для тех, кого на его родине мягко говоря не жалуют и предпочитают обходить стороной, а лучше сдать в Красный дом. С этим нельзя было не согласиться, Ренье и самому было непривычно не скрываться от чахайцев, не плутать переулками, прячась в складках просторного балахона. Родного в этих домах и песках ничего не было, зато была возможность остановиться и подумать. Подзаработать наконец, чтобы по возвращению не пропасть. Даже если бы сейчас нагадали что через годик-другой Вороны бросят его в камеру, он бы не отступился от своего желания вернуться.

- Думаешь твой брат не будет рад тебя видеть? Из-за чего он вообще сбежал? Прости если задаю слишком личные вопросы, - Шеймус выставил перед собой ладони в примирительном жесте, слегка виновато отведя взгляд. - Можешь и меня попытать в отместку, хм?

Но настроение у собеседника, казалось, шло только выше и выше по мере приближения к заведению, названному "Волчьей печенью". Наверняка за этим названием крылась интересная история, потому что - почему не сердце? Это было бы более высокопарно и символично. От запаха еды, подкравшегося ещё до открытия дверей, желудок болезненно свело. Ренье ничем не выдал дискомфорта, лишь губы сомкнул в моменте плотнее. Шум и атмосфера, которая с их появлением не изменилась, его успокоила. Вряд ли они привлекут внимание, по крайней мере до тех пор, пока кто-нибудь из них не напьётся и не начнет танцевать на столе.

Он кивнул, разместившись за указанным столом и спрятав рапиру в ножнах между колен для надёжности. Габриэль тут вёл себя по-свойски, что не могло не радовать. До тех пор пока они держатся вместе тут к нему вопросов не будет, но на будущее тоже стоит поговорить с хозяином заведения.

- Это тебе-то не надо будет потом под чужими руками уворачиваться от клинков, - хохотнул Шеймус, легко ткнув его в бок костяшкой пальца. - Или думаешь если бой послезавтра, то сегодня можно отпраздновать? Комната это хорошо, хотя  я готов хоть на полу вздремнуть.

+1

18

Сложно поверить, что ещё не так давно Габ заходил сюда с опаской, озираясь по сторонам. Люди и прочие обитатели города пугали его: взгляды казались колкими, а шёпоты — слишком громкими. Теперь же он сам с удовольствием бежал в «Печень», приводя новых знакомых и не боясь показаться лишним в этом месте.
Когда-то Габриэль думал, что после домашнего уюта родительского дома ему будет сложно найти что-то похожее. Ещё сложнее было представить, что в новом месте его не будут знать все вокруг. Но город — он на то и город, чтобы оставаться невидимкой в толпе и самому решать, хочешь ли ты рассказать о себе или нет.
И всё же, раз уж Джеймс из вежливости поинтересовался его историей, почему бы не утолить любопытство рыжего? Вопросы, которые он задавал, лишь подтверждали, что с иной стороной закона он знаком слабо. «Чем меньше знаешь о своём подельнике, тем крепче спишь», — подумал Габриэль. Хотя, если покопаться, можно применить слишком много крылатых фраз о крепком сне.
Впрочем… что-то он задумался, робко улыбнувшись от тычка в бок. Как-то боец себя не особо ценил будто сомневался достоин ли обычной кровати и сытной еды после тяжелого дня. Так показалось.

— Почему отъедаться только на праздники можно? — Габриэль поднял бровь, расцепив пальцы облокотившись на стол, подперев ладонями голову. — Ну, точнее, ты и так сегодня хорошо постарался и даже жив. С твоим-то увлечением можно хоть каждый день есть, как в последний раз, и спать на пуховых перинах.
Он откинулся на спинку стула, потянулся и, поймав взгляд Джеймса, усмехнулся. Пальцы его непроизвольно постукивали по краю стола, выдавая лёгкое волнение.
— Ладно, начнём по порядку, что ли, — продолжил он, вздыхая. — Я и брат с острова Отверженных. Там у нас небольшая община из нескольких семей перевёртышей.
Габриэль замолчал на мгновение, его взгляд скользнул в сторону, будто он мысленно перенёсся туда, на остров, где прошла его юность. Воспоминания о счастливых моментах, милых и уютных, теперь казались далёкими, словно их затмила тень того, что когда-то разрушило доверие между ним и братом. Той самой раной, которую оставили поступки, перевернувшие их отношения и о которых он до сих пор не мог говорить вслух.

— И я не знаю, будет ли он рад меня видеть, раз уж избегает. Думаешь, он не знает, что я тут ошиваюсь? — Габи усмехнулся, но в его голосе звучала легкая горечь. — Просто мы расстались не на самой лучшей ноте. Но я, вроде как, простил. И просто хочу, чтобы он это знал. Что никто на него зла не держит, его любят и ждут обратно. Если захочет вернуться или хотя бы предков навестить.
Он замолчал, его пальцы перестали стучать по столу, а взгляд стал задумчивым. Габриэль замолчал, видя краем глаза девушку идущую прямо к ним. В её руках был поднос с ароматными блюдами, которые она аккуратно расставила перед ними.
— Ваш заказ, — улыбнулась она, поставив последнюю тарелку. — Приятного аппетита.
Габриэль кивнул ей с улыбкой в знак благодарности, а затем снова перевёл взгляд на Джеймса, думая, что бы самому такое спросить.
— Я тут заметил…что…а где вино? — отвлекся он, привстав и вытянувшись, замечая, как хозяин несет целую бутылку и пару бокалов.
— Не пищи, пасюк. — пробасил мужчина, ставя пузатую бутылку на стол. Темно зеленое стекло с облезлой этикеткой, да в пыли — это вино Габ уговорил хозяина взять ещё месяц назад, не ожидая, что местному люду белое сухое покажется хуже ослиной мочи.
— Ещё три осталось с ящика, допивай скорее, а то место занимают. Больше этой бурды в моем заведении не будет. — пробурчал хозяин, ставя оловянные бокалы следом. и удаляясь по своим делам.
Габриэль заметно повеселел, когда увидел, что им принесли не разбавленную муть из кувшина, а молодое белое вино. Лёгкий аромат свежего сорванного плода уже щекотал обоняние, и Крыс, не сдерживая улыбки, первым делом разлил напиток по бокалам, а уж потом взялся за вилку.
— Так, о чём это я? А! Что бы такого спросить… — он насадил на вилку кусок отварной говядины из поданного рагу, сунул в рот и на мгновение замер, разжёвывая. Мясо таяло на языке, разжигая аппетит и заставляя забыть обо всём на свете.
— Я заметил, что ты не обычный бродяга, — продолжил Габриэль, отставив вилку и взяв бокал. — У тебя наверняка есть обеспеченная семья, ты образован — не только в фехтовании и ведении боя, но и книжки в руках держал. О тебе явно заботились, но что-то произошло, и ты оказался здесь. Бежал. Либо это что-то личное — между тобой и семьёй, либо кто-то вмешался извне.
Он приподнял бокал, словно чокаясь с невидимым собеседником, и сделал пару больших глотков. Вино оказалось крепким, но приятным на вкус. Габриэль зажмурился, наслаждаясь моментом, прежде чем продолжить:
— И ты либо уверен в себе, либо пытаешься заглушить душевную боль, сражаясь на Арене. Но она не твой конечный путь, раз ты не прочь подзаработать даже путём обмана.
Он поставил бокал на стол, его взгляд стал чуть более пристальным, но в нём читалось скорее любопытство, чем осуждение.
— На Грехе я научился сам как-то читать, кто передо мной. Если я не прав, поправь меня. Интересно, сколько совпадений в моих выводах.

Подпись автора

https://upforme.ru/uploads/001b/5e/12/62/375877.jpg

+2

19

- Я не планирую умирать настолько молодым, поэтому и не хочу всё делать как в последний раз, - усмехнулся Шеймус, покачав головой. План у него, конечно, отвратный, не претендует на гениальность и в каком-то смысле самоубийственный. Но он точно был уверен, что не пожалеет если отказал себе в чём-то однажды, чтобы сохранить себя в форме. Никогда не знаешь кто будет поблизости завтра и насколько он надёжен. - Скорее придерживаюсь середины во всём если это возможно, я ещё не совсем законченный аскет отказывать себе в простых удовольствиях.

Спрашивать о подробностях разлада между братьями, из-за которых они в последствии несколько лет не общались а теперь не могут встретиться и поговорить, Ренье не стал. Решил, что здесь и проходит граница того, что не зазорно узнать у собеседника в первый день знакомства, пусть и такого. Закономерно желание немного больше узнать о брате, ведь он причина их сделки, но без подробностей. Достаточно и того, что Габриэль дал понять - искомый гладиатор вполне может знать о его присутствии на Арене и целенаправленно уходить от разговора. А вот не выйти на бой он уже не сможет, тем более против совершенно незнакомого человека. Главное чтобы парень не вздумал броситься между ними в разгар поединка, если тому суждено случиться.

Поблагодарив девушку, Шеймус в очередной раз испытал приступ голода от запаха еды и невольно облизал губы, прослушав то, что сказал собеседник и отвлёкся уже с приходом хозяина заведения. Тот нёс бутылку чего-то явно алкогольного, а по запаху винограда он догадался чего именно. Давно ему не доводилось пробовать нормального вина, вот уж чего он не ожидал тут встретить. В последний раз это было красное полусладкое, от которого Ренье стало так весело что он полез на лошадь, утверждая будто способен удержаться в седле даже в таком состоянии. Сорвался конечно же, когда от резкого запаха вина Корсар встал на дыбы. А казалось это было вот только вчера. Как-то уж слишком мрачно уставившись на то как льётся в бокал напиток, он сдержанно промолчал, прежде чем приняться за еду.

После смешного и трогательного воспоминания из прошлого, предположения Габриэля в настоящем времени невольно покоробили его. Напомнили о том, что лучше лишний раз не отличаться от местного населения, даже в том как ты держишь в руках столовые приборы. Вилка, зажатая между пальцев дрогнула, сменив положение.

- Даже не знаю насколько это вопрос, - Ренье криво ухмыльнулся, переключаясь с еды на вино. -  Что до твоих предположений. Мне некуда возвращаться, официально возможно считаюсь мёртвым или без вести пропавшим. И здесь я действительно не навсегда и не тут родился. На Арене просто хочу заработать, чтобы обеспечить себе возможность идти куда угодно. Если могу тебе помочь и заработать ещё больше - почему нет? Мне всё равно, пока я с собой честен. Не думаю, что я необычный в этом плане. Скорее просто не местный, мало ли воспитанных людей в других краях?

Говорить об особенностях своей крови Шеймус не стал, решив что про такое даже на Грехе не стоит распространяться сидя в зале трактира. Может быть позже. Может никогда. Может Габриэль догадывался что с ним всё не так просто, а может списывал на образованность и воинскую подготовку.

- Хорошее вино. Не думал что ты его любишь. - сделав ещё один глоток, он вернулся к еде. - Что будешь делать потом, если поговоришь с братом?

+2

20

«Не планируешь умирать молодым...»
Слова собеседника застряли в голове Габриэля, как заноза, заставив его усмехнуться — но не только губами, а всем существом, с лёгким, почти незаметным дрожанием в уголках глаз.
«Какой странный оборот,» — подумал он, разминая в пальцах крошащуюся корочку хлеба. Кто вообще планирует смерть? Даже те, кто бравирует ею — умру в бою, сгину в подземелье, сдохну пьяным в канаве — на самом деле верят, что это просто слова. Что смерть где-то далеко, за горизонтом, за спиной, за чужими плечами. А не за углом, не за следующим глотком, не за неверным шагом в темноте.
Он отхлебнул вина, ощущая, как его фруктовая сладость смешивается с горечью этих мыслей.
Мир был слишком огромен, слишком ярок, слишком полон вещей, которые он ещё не успел учуять, потрогать, стащить. Каждый новый день мог принести запах неизведанной пряности, шепот запертой двери, вкус чужого страха на языке — и Габриэль жаждал собрать всё это в свою копилку впечатлений. Даже сейчас, сидя в этой душной таверне, он ловил обрывки чужих разговоров, отмечал, как дрожит свет на лезвии ножа, как пахнет пот и сталь у наёмников за соседним столом.

Перевертыш задумчиво наблюдал за собеседником, анализируя каждое его слово. Ответ о «смерти» для одних и «чужим» для других пробудил в нем странное чувство родства — сам он не так давно оказался на Грехе в подобной ситуации. Однако в этой исповеди было что-то подозрительно гладкое, будто заранее подготовленное. Воспитанная речь контрастировала с бойцовскими навыками, а заявление о свободе звучало как маска для чего-то более сложного. Габ отметил про себя возможные варианты: беглый аристократ, наемник с тайной миссией или просто искусный лжец. «С собой честен» — ключевая фраза, означавшая, что с остальными этот человек вполне может играть. Решив проверить границы откровенности, он под столом вытянул ногу так, чтобы коснуться голенью ноги Джеймса, провести слегка вверх, задирая шанину.
— Воспитанные люди, — вдруг сказал он вслух, — обычно не пахнут кровью и потом. А ты... — Он нарочно втянул носом воздух, — пахнешь. Дорогой. Дорогой проблемой. — его ухмылка стала шире, когда он придвинул свой пустой бокал к гладиатору, намекая его наполнить.

«А что будет после встречи с братом?»
Он не знал. Не мог знать. Может, они уплывут вместе — вернутся туда, где воздух пахнет лесом, а не гниющими водорослями. Где можно спать, не прижимая к груди нож, где слова не нужно оборачивать в намёки, а обиды можно забыть, как забывают детские ссоры.
А может, брат снова отвернётся. И тогда...
Тогда Габ будет преследовать его. Не из мести — нет. А просто потому, что не умеет иначе. Потому что даже после всех обид, после всех лет разлуки, он всё ещё помнит, как они вдвоём бежали залезали на крышу амбара, как делили одну лепёшку пополам, как брат учил его драться — грубо, безжалостно, но всё же учил.
Или, может, встреча так и не состоится. Может, брат снова исчезнет — растворится в толпе, как тень на рассвете.

— Не знаю. — ответил он после паузы, лениво пожав плечом, но в этом жесте было скрыто сдержанное признание собственной привязанности, — Пока здесь можно достать подобное вино, я не уеду. Так уж сложилось, что из всего алкоголя вкус белого вина меньше других раздражает меня и мою сущность. Довольно сложно найти баланс во вкусах, а когда находишь, то вцепляешься в полюбившееся всеми силами. — Нога его под столом по-прежнему в наглую заигрывала, но теперь это движение казалось осознанным, намёком на то, что он говорит не только о вине.

Подпись автора

https://upforme.ru/uploads/001b/5e/12/62/375877.jpg

+2

21

- Воспитанные люди тоже сражаются, разве ты думаешь что они не участвуют в битвах? Да и ставят на меня, думается мне, больше чем на некоторых опытных бойцов.  - Сделав ещё один глоток вина, Шеймус не стал добавлять в каких. Понятное дело не в горячих песках по доброй воле и от хорошей жизни они пытаются выбить себе путь выше и заработать на еду, кров и билет на корабль. Так что это одновременно и ответ на вопрос и попытка сохранить непринуждённость беседы, чтобы не привлекать лишнего внимания. Интересно, правда, как бы отреагировал его новый знакомый, если бы узнал о нём правду? Сказал бы что подозревал об этом? Мог ли он учуять хоть что-нибудь кроме запаха крови и железа?

Неизвестно какой реакции ожидал Габриэль своей шалостью, поэтому Ренье нарочно ничем не ответил. Ни вслух, ни действиями не показал что его движение не прошло незамеченным, спокойно подливая в опустевший бокал вина. Если это была случайность, то она закономерно не повторится. Если это просто любопытство и желание увидеть как изменится его лицо - то ответ очевиден. Нужно куда больше наглости, чтобы не останавливаться на достигнутом и нарушить душевное равновесие. Ну а если это намёк, то даже интересно понаблюдать за тем что будет дальше. Едва заметно улыбнувшись, Шеймус подлил вина и себе, поднимая бокал чтобы едва слышно стукнуться им с бокалом Габриэля. За всё сразу, без каких-либо помпезных тостов в честь сегодняшних побед или за удачное завершение поисков. А ещё за долгоиграющие планы на жизнь, несмотря на то что сейчас по большей части они полны тёмных пятен и неизвестности.

Найти сестру и послать ей весточку на первый взгляд звучало весьма понятно и просто, если не учитывать что при этом придётся скрываться от Красного дома и их воронов. Что будет после встречи? Он, к своему стыду, тоже не знал, как и не знал как скоро она случится. В каком-то смысле Белль безопаснее быть от него вдали и считать погибшим. Больно и всё же правильно.

- Белое вино есть и на других островах, чем не повод отправиться в путешествие? Кто знает что ещё может тебе понравиться, во что стоит вцепиться всеми силами. Впрочем, тут в каком-то отношении побезопаснее. - Усмехнулся Ренье, хоть и как-то горько после мыслей о возвращении, намеренно опустив не прозвучавшее "для нас". Приложившись щекой к прохладному бокалу, он посмотрел Габриэлю в глаза. Отсутствие реакции на первые поползновения казалось его никак не смутило, потому что они не прекратились и стали более явными. Выдержав паузу и прямой взгляд, полукровка наконец произнёс, -  вижу, ты находишь наше знакомство не только полезным, но и приятным?

Да, пожалуй нельзя было придумать ещё более завуалированной и вежливой формулировки. Разве можно было ожидать чего-то другого?

+1

22

Габриэль замер на мгновение, когда бокалы тихо столкнулись — не звонко, а едва слышно, как секретный знак. Его пальцы слегка сжали ножку бокала, ощущая холодок стекла.
«Воспитанные люди сражаются» — да, конечно. Но не так. Не с этим спокойствием в голосе, не с этими манерами, будто он на званом ужине, а не в вонючей таверне.
— О, поверь, — Габриэль наклонился чуть ближе, голос его стал тише, но острее, — я прекрасно знаю, что воспитанные люди умеют драться. Просто обычно они платят другим, чтобы те пачкали руки вместо них.
Его нога под столом на секунду замерла, будто давая собеседнику шанс отреагировать, но затем продолжила свое медленное, почти кошачье движение — теперь уже явно нарочитое. Упоминание об оплате другим за руки в крови, почти что намек на сложившийся договор между ними. Теперь в восприятии крыса это был некий реверс, когда он — в какой-то степени нищий и бездомный простолюдин, нанял аристократа для грязной работы. Забавно же?
— А насчёт вина... — Он сделал глоток, прищурившись, будто пробуя на вкус не только напиток, но и слова собеседника. — Видишь ли, я уже находил кое-что, во что готов был вцепиться. — Взгляд его на миг стал отстранённым, будто глядя куда-то сквозь стены таверны. — Но оказалось, что некоторые вещи кусаются в ответ.
Возвращаясь к реальности, он вдруг ухмыльнулся, и в этой ухмылке было что-то хищное:
— Так что да, наше знакомство... занимательное. Особенно учитывая, сколько ты уже рассказал, не сказав ничего. — Палец постучал по краю бокала. — «Не местный», «не навсегда», «мёртв для некоторых»...

Габриэль медленно пережёвывал кусок тёплого мяса, давая себе время собраться с мыслями. Пауза в разговоре повисла между ними густым, почти осязаемым напряжением. Внезапно он осознал, что попал в собственную ловушку и вызвало странное тепло внизу живота, заставив сердце биться чуть быстрее. Он хотел отодвинуться, убрать ногу. Должен был. Но вместо этого его нога осталась на месте, будто приросла к чужой. Внутри всё перевернулось — это было глупо, опасно, совершенно непрофессионально... и чертовски заманчиво.
То ли звериная часть его натуры, тоскующая по теплу чужого тела. То ли человеческая — одинокая, изголодавшаяся по пониманию. В Джеймсе он учуял что-то родственное: ту же боль, те же шрамы на душе, те же ночи, когда смотришь в потолок и думаешь, как всё пошло не так.
Лёгкий румянец выступил на его скулах, когда он украдкой рассмотрел черты собеседника при тусклом свете масляных ламп: чёткую линию скул, лёгкую щетину, тень усталости под глазами. Красив. Опасен. Запретен. Идеальная смесь для катастрофы.
Габриэль сделал глоток вина, пытаясь смыть ком в горле. Его пальцы нервно постукивали по бокалу, выдавая внутреннюю борьбу. Разум твердил, что это безумие связываться с человеком, чьи мотивы непонятны. Но тело... тело помнило, как давно оно не знало прикосновений, не считая случайных связей или продажных женщин.
«Он же чувствует это. Должен чувствовать», — подумал Габриэль, слегка усиливая давление ноги. Рискованный ход. Но разве не ради риска он затеял игру?
Внезапно он поймал себя на мысли, как представляет, каково это — вцепиться пальцами в эти светлые волосы, услышать, как срывается чужое дыхание, ощутить под ладонью шрамы на тёплой коже...
Габ сунул в рот кусок съестного, пытаясь заглушить нахлынувшие образы. Это было слишком. Слишком личное. Но когда он поднял глаза и встретил взгляд Джеймса, в его карих глазах читался немой вопрос и вызов одновременно.
— Но знаешь, что мне нравится в тебе больше всего? — Он наклонился снова, теперь уже с искренним, почти детским любопытством. — Ты говоришь о долгоиграющих планах, но смотришь так, будто ждёшь удара в спину в любой момент.
Слова повисли в воздухе, и де Вон поймал себя на мысли, что сказал их не только о Джеймсе. Разве не так же он сам жил все эти месяцы? Спиной к стене, взглядом, отмечающим выходы, пальцами, всегда нащупывающими лезвие в кармане.
Но сейчас... сейчас он сидел напротив человека, чьи глаза, казалось, отражали ту же настороженность, то же привычное одиночество. И в этом странном сходстве рождалось что-то опасное — доверие.
«Если я скажу ему... если расскажу, что я не просто человек...»
Он представил, как произносит это вслух. Не как исповедь, а как проверку — брошенную между ними, как нож: «Я — перевёртыш. Крыса в человечьей шкуре. Испугаешься? Отшатнёшься? Или...»
Но что, если «или»? Что, если Джеймс лишь притворится, что принимает это, а потом использует против него? Ведь люди, даже самые понимающие, всегда видят в перевёртышах лишь инструмент. «Полезный ублюдок», — как однажды назвал его бывший наниматель.
Габриэль провёл языком по зубам, вдруг осознав, как сильно хочет, чтобы Джеймс оказался другим. Чтобы он усмехнулся в ответ: «И что? Я видел вещи и пострашнее».
Но страх оказаться обманутым снова сжал его горло.
«Может, просто показать? Не говорить, а...»
Его нога под столом слегка дёрнулась — не случайно, а намеренно, освобожденная от обуви стопа выглядела совсем иначе: пальцы длиннее с розовой кожей и мелкими ворсинками, а гибкие пальцы с острыми коготками ощутимо сомкнулись на голени гладиатора.
«Если он отпрянет — значит, всё это было ошибкой. Если нет...»
Габриэль поднял бокал, скрывая за ним дрожь в уголках губ.
— Кстати о планах, — его голос звучал нарочито легко, но в глазах читалось что-то серьёзное, — у перевертышей всё довольно просто, если хочется чего-то необычного, но вполне естественного, то мы не прочь об этом поговорить.

Подпись автора

https://upforme.ru/uploads/001b/5e/12/62/375877.jpg

+2

23

Так-то оно может и так, если не принимать во внимание государственную службу и не считать состязания забавы ради. Влиятельная знать не выходит на пески, не бьётся с мечом в руке против отребья и не рискует жизнью на потеху другим. Но он уже и не тот что был раньше. Вместе с родительским домом, там на пристани сгорело практически всё, что придавало его имени вес и значение. Больше не молодой господин, просто порченный в бегах, который только и может что чувствовать себя вольготно в чужих краях. Сидеть в компании бродяг, пиратов и других бойцов, оставив при себе только воспитание, честность да гордость.

Заявляя что от него пахнет дорогой проблемой, Габриэль не представлял насколько близок к истине. Эфир, столь ценный и необходимый, делали из крови ему подобных. Но, кажется, на самом деле он ещё не представлял точно с кем имел дело. Только делал ставку на беглого аристократа, что хорошо читалось в его словах. Делал ставку на статус, не имевший теперь никакого смысла. В своей беспризорности они были как никогда равны.

- Что поделать, я люблю намёки и недосказанности. Тем интереснее следить за тем как их пытаются прочесть и насколько точно понимают. - Шеймус едва заметно улыбнулся, салютуя бокалом. - И ещё интереснее искать их в собеседнике. А если что-то кусает в ответ, то скорее всего оно не твоё. Не стоит его держать.

Глупо давать советы о прошлом, так что можно считать что он просто поддерживал приятный разговор. Наблюдать за тем, как от чего-то Габриэль вдруг краснеет и забивает рот едой дабы сбить себя со смущающих мыслей, тоже интересно. Это при том, что из них двоих сейчас именно он пытался смутить Ренье, а в результате сам пал жертвой своих заигрываний. И скорее всего решил будто недостаточно заметно это делал, раз его прикосновения стали ещё более настойчивыми.

Глотнув ещё немного вина, Шеймус тоже подался ближе на этот раз, заметно сокращая расстояние между ними.

- Звучит знакомо, неправда ли? - Шепнул он в ответ и неспешно отстранился. Выпрямившись, коротко зажмурился и неосознанно потянулся рукой к ранению, которое дало о себе знать. Скорее всего просто от слишком резкого движения.

Немного помолчав, Ренье посмотрел в сторону барной стойки, за которой возился хозяин таверны, потом на собеседника.

- Кажется я всё-таки был бы не прочь переночевать сегодня здесь. После неприятных ранений больше тянет спать на кровати, нежели на полу, - почувствовав как его снова касаются и как изменилось это прикосновение, он невольно сглотнул, хоть и ничем себя не выдал. Проскальзывавшие в разговоре словечки, история Габриэля - всё это как бы намекало что они оба парни необычные. Редко когда обычный человек живёт в общине перевёртышей, но поспешных выводов делать всё же Ренье не стал. Теперь все его догадки подтвердились разом. Когти щекотали кожу, вызывая мурашки по телу, но не от испуга. Были в его жизни вещи и пострашней, чем человек, умеющий оборачиваться животным.

Выдержав недолгую паузу, Шеймус поднял на него взгляд, за всё время так и не изменив положения.

- Поможешь мне сменить повязку? - Прозвучал вопрос спокойно и тихо. Он бы и сам мог с этим справиться, но не хотел упускать возможность посмотреть за тем как лихо разыграется фантазия Габи и к чему приведёт.

Да, любовь к намёкам и недосказанностям тоже осталась с ним из прошлого.

Отредактировано Шеймус Ренье (2025-08-08 22:05:37)

+2

24

Габриэль сделал вид, будто между ними ничего не произошло — ни этих слов, ни того, что повисло в воздухе недоговоренным. Его пальцы, обычно такие проворные и небрежные, теперь методично ковыряли вилкой еду на тарелке. Он ел с непривычной аккуратностью, словно боясь, что любое резкое движение разрушит хрупкое равновесие между ними.
Взгляд его упорно скользил мимо Джеймса, цепляясь за трещины на столе, за блики света масляных ламп, за что угодно — лишь бы не встретиться с теми глазами, что видели слишком много. Но уши ловили каждый звук, каждый оттенок в голосе собеседника, выискивая в них подтверждение тому, что боялся и одновременно надеялся обнаружить.
Симпатия. Взаимная. Эта мысль пугала больше, чем перспектива быть пойманным стражей. Потому что со стражей всё просто — беги или дерись. А здесь…
Он вздохнул, и в этом вздохе было столько скрытого напряжения, будто пытался выдохнуть все свои сомнения, все страхи, всю эту дурацкую надежду, что вдруг оказалась такой хрупкой и такой важной.
Габи мысленно прокручивал возможные сценарии, как заезжий актёр репетирует роль перед зеркалом. Вот он делает шаг навстречу, и Джеймс тоже. Вот он говорит слишком много, и в глазах собеседника появляется то самое выражение, которое он видел слишком часто: смесь брезгливости или скуки. Вот он...
Но всё это были лишь тени возможного будущего, а реальность была здесь и сейчас: полупустая тарелка, повисшая тишина между ними, да это странное, щемящее чувство в груди, от которого не было спасения.

Надо было немного остыть, откинуть бурные фантазии и зацепиться за что-то, например: «… если что-то кусает в ответ, то скорее всего оно не твоё». Не вдаваясь в детали, одна мысль о укусах и порезах, оставленные братом, снимают всё повисшее напряжение. Осаждает холодом в груди, заменяя приятное натяжение от подступившего возбуждения — холодом безвыходного страха. Нет, он не считал брата своей собственностью или своим человеком, просто надеялся, что одно слово поможет ему на его личном пути.

Небольшая просьба вернула крыса в реальность. Он медленно поднял взгляд на лицо Джеймса и улыбнулся — не той своей обычной, нагловатой ухмылкой, а чем-то более... сдержанным. Почти стеснительным. Его полуобращенная лапка вернулась к человеческим чертам и отпустила ногу гладиатора, ныряя в собственную обувь.
— Если ты закончил, — голос его звучал тише, чем обычно, — то пойдём. Помогу, чем смогу.
Габриэль встал, слегка покачиваясь — не от выпитого, а от внезапной тяжести в конечностях, будто все эти невысказанные мысли вдруг стали физически ощутимы. Прошел мимо, мягко коснувшись плеча рыжего, направляясь к хозяину трактира.
Недолгий разговор с мужиком, тот фыркает небрежно, ныряя под стойку и вытаскивая небольшой деревянный ящик с выжженным на крышке блеклым красным крестом. Ключи от комнаты в руку пихает, напоминая, чтоб не забыл вернуть.
Габриэль развернулся, ловко прижимая ящичек с медикаментами к груди. Его тень, вытянутая и угловатая в свете ламп, метнулась по стене, когда он кивнул в сторону узкой деревянной лестницы.

Лестница скрипела под их шагами, каждый звук казался невероятно громким, несмотря на веселящихся в общем зале пьяниц. Габриэль шел первым, время от времени оглядываясь через плечо, проверяя, не отстает ли Джеймс. Его пальцы нервно постукивали по крышке ящичка, стук почти заглушался скрипом половиц.
Дверь в номер отворилась с характерным стоном петель, открывая скромное пространство: две узкие кровати с потертыми одеялами, деревянный столик с застывшим воском свечи и крошечное окно, затянутое пыльной тканью вместо занавески. Воздух пах пылью, старостью и чуть-чуть уксусом — вероятно, от предыдущих попыток кого-то здесь лечить.
Габ переступил порог, поставил ящик на столик так, что восковая капля с свечи дрогнула и упала. Он обернулся, прислонившись спиной к стене рядом с дверью, оставляя Джеймсу пространство войти и выбрать кровать.
— Ну вот и уединение, — прошептал он, внезапно осознавая, как близко теперь находятся их кровати, как мало в этой комнате воздуха, как громко звучит его собственное дыхание. Его взгляд скользнул к ящику с медикаментами, потом к торсу рыжего, затем к губам собеседника. Габриэль резко откашлялся, отталкиваясь от стены.
— Мне правда стоит взглянуть на рану или это был предлог сбежать от общего веселья? — его голос снова обрёл привычную лёгкость, но пальцы, открывающие ящичек, дрожали совсем не от усталости.

Подпись автора

https://upforme.ru/uploads/001b/5e/12/62/375877.jpg

+1

25

- Пожалуй, - коротко заключил Шеймус, оглядев свою тарелку, в которой осталось чуть меньше половины. Голод уже не мучил, поэтому он поболтал остатками вина, прикидывая сколько осталось и решая что его стоит взять с собой. Всё равно судя по комментарию хозяина оно никому особо не нравилось и его надо было допить - а для таких как он напротив. Лучше кислое белое, чем противный разбавленный эль, от которого всегда тянет выйти за угол прочистить желудок.

Проводив Габриэля взглядом Ренье схватил со стола бутылку, делая с горла небольшой глоток в ожидании. Алкоголя было ещё недостаточно, чтобы чувствовать потерю координации, но напряжение после череды боёв уже отступило, забрав с собой мысли о предстоящих, о том с кем предстоит столкнуться. План в итоге мог и не выгореть, но плюсы в нём неоспоримы. Это и приличный заработок на победах и средство убить одиночество хотя бы на время, пока их пути снова не разойдутся.

Легко поднявшись из-за стола, он дождался спутника возле лестницы и затем последовал за ним, отставая на одну ступень. В одной руке открытая бутыль, в другой рапира. Будь у него свой попугай, судно на плаву и выбитый глаз - мог бы сойти за капитана-пирата, отобравшего трофей в честном бою и теперь празднующего на суше.

- Смотри вперёд, не то палуба из-под ног уйдёт, - шутливо отозвался он, заметив что Габриэль то и дело следит за ним из-за плеча. Его походка со стороны казалась немного шаткой, особенно в сравнении, так что Шеймус вполне серьёзно готовился в случае чего ловить парня внизу. Да, содержимое ящика скорее всего пострадает, но это мелочи на фоне переломов и вывихов, которые бы лишили перевёртыша мобильности и свободы. Деньги у них есть, купить медикаменты взамен утраченных проблемой не будет.

Чем ближе они подходили к нужной комнате, тем ощутимо громче в груди начинало биться собственное сердце. Сохраняя как и прежде спокойствие в лице, Ренье напряженно сжимал горлышко винной бутылки. В отличие от Габи он не представлял что будет делать, едва дверь закроется, не просчитывал шаги от того как выпьет ещё вина, как избавится от всего что занимало руки. Это только подтачивало уверенность, подстёгивало отступить, сделать вид будто ничего такого в виду он и не имел. Просьба о помощи была сродни щиту. За ней всегда легко закрыться и разыграть невинность, списав всё на слишком бурное воображение собеседника.

Протиснувшись в комнату, Шеймус махнул рукой, будто пытаясь согнать витавшую повсюду пыль, но вслух никакого раздражения не высказал. Постоянные скитания и необходимость примиряться с условиями в которых ты находишься как-то притупляют брезгливость, понижают планку уровня комфорта. Не на полу, по стенам и белью не бегают насекомые,  - уже прекрасно. К тому же... он перевёл взгляд с пыльного окна на лицо Габриэля и дёрнул уголком губ в подобии улыбки, отставил бутылку рядом с ящичком. Запах вина и чего-то ещё, незримо влекущего, исходящего от него, будто бы и запах уксуса делал слабее. Тускловатый свет горящего пламени освещал его лицо, плясал в глазах почти гипнотически.

- Интересный вопрос. - Тихо произнёс Ренье, приблизившись к нему и накрыв одну руку своей ладонью, заставляя отвернуться от ящичка и обратить на него внимание. Перекрыть дрожь в его пальцах теплотой, выдержав паузу и прямой взгляд глаза в глаза. Тишину, повисшую в воздухе, нарушало только дыхание, ставшее необычно громким в этой комнате. Или ему только так казалось?

Не говоря более ни слова, он чуть склонился к его лицу и коснулся губами губ, ненадолго затормозив в этом движении. Не поцелуй толком, скорее обозначение намерений и одновременно проверка того, готов ли Габриэль продолжить игру уже на другом уровне или остановится прямо сейчас. Одно дело заигрывать при всех, когда можешь сделать вид будто всё это случайность - другое остаться наедине.

- Такой ответ подойдёт? - Спросил Шеймус, едва отстранившись. Прежнее спокойствие дало трещину, сменившись заинтересованностью и желанием продолжить начатое. Он тихо выдохнул, незаметно сбросив у столика оружие, коснулся щеки костяшками пальцев. Взгляд то и дело переходил от губ к глазам, а хитрое желание выждать ответа боролось с порывистым, подстёгивающим поцеловать Габриэля уже по-настоящему.

0

26

Де Вон замер, когда ладонь Джеймса накрыла его пальцы, прерывая дрожь, что бежала по его рукам, подобно вибрации натянутой тетивы перед выстрелом. Он не сразу поднял глаза, словно боялся, что в них прочтут слишком много. Но когда их взгляды наконец встретились, в его черных зрачках уже не было ни шутки, ни притворства — только немой вызов на грани между дерзостью и уязвимостью.
Тишина между ними звенела, нарушаемая лишь дыханием учащенным, слишком громким для этой маленькой комнаты. Или это просто кровь стучала в висках, заглушая всё остальное?
А потом — губы. Легкое, почти нереальное прикосновение, больше похожее на намёк, чем на поцелуй. Но его хватило, чтобы всё внутри Габриэля перевернулось.
Он не отстранился.
— Такой ответ... — голос его сорвался на хрип, и он резко вдохнул, будто перед этим забывал дышать. И тогда что-то в нём сломалось или, наоборот, встало на место.
Одна рука вцепилась в воротник рубахи Джеймса, другая — в светлые волосы, которые он так долго представлял между своих пальцев. Габриэль притянул его обратно, уже без намёков, без проверок, по-настоящему — губы в губы, зубы в губы, дыхание, смешанное с дыханием другого.
Он оторвался на секунду, только чтобы прошептать:
— Недостаточно.
Габриэль впился в него снова, уже не пробуя, не проверяя, а с жадностью, что заставляла его хватать и держать, не выпуская добычу. Его губы были горячими, чуть шершавыми от недавнего вина, и в них не осталось ни намёка на прежнюю робость — только голод, долго сдерживаемый и наконец сорвавшийся с цепи.
Он не просто целовал, он забирал, кусая нижнюю губу Джеймса, чтобы тот почувствовал насколько далеко может всё зайти, вцепляясь пальцами в его волосы, чтобы не дать оторваться. Дыхание их смешалось, прерывистое и шумное в тишине комнаты, и Габ даже не пытался его сдержать — пусть слышит, пусть знает, как сильно он заведён, как дрожат его руки от желания рвать, царапать, прижимать.
Язык его скользнул внутрь, на вкус всё тот же привкус вина, но теперь с железом (то ли от раны, то ли от того, что он слишком сильно кусал). Он заглушил любой возможный протест, любой шанс на отступление, подталкивая Джеймса к кроватям, показывая насколько крысеныш может быть требовательным и чуточку властным.
И когда он наконец оторвался, лишь на мгновение, чтобы перевести дух, его губы всё ещё обжигали кожу Джеймса, оставляя влажный след.
— Теперь подходит. — прошептал он хрипло, и в голосе его не было вопроса. Только утверждение. Только «я тебя хочу, и ты это знаешь».
— Располагайся поудобнее… — ухмыльнулся перевертыш, пригладив растрепавшиеся рыжие волосы. Хоть кровь зверя в нем бурлила, он всё же думал о комфорте и некой безопасности.
Поэтому отстранился, подошел к второй койке, пододвинул вторую кровать поближе, чтобы доски скрипнули в протесте. Теперь между койками не оставалось места, чтобы не думать о том, что можно случайно свалиться. Его настроение заметно изменилось — не осталось никаких сомнений, что эта ночь пройдет весело.
Вернувшись к аптечке, Габи копался в ней целенаправленно, на глаза сразу попалось эфирное «масло четырех воров», а значит было и обычное, чтобы разбавить. Свою находку он подбросил и схватил на лету, будто демонстрируя, что зайдет достаточно далеко, чтобы оно пригодилось.
Уже возвращаясь к сдвинутым кроватям, он на ходу подцепил края рубахи, снимая через голову и отбрасывая на пол.
— Есть что-то, что я должен знать? — странный вопрос, похожий на намек, который можно понять двусмысленно.

Подпись автора

https://upforme.ru/uploads/001b/5e/12/62/375877.jpg

+1

27

Этот маленький жест, всего лишь мгновение, в котором Шеймус первым пересёк черту, сработал как щелчок перед выстрелом ружья. Копившееся между ними напряжение практически сразу взорвалось в ответном поцелуе Габриэля, не просто не отступившего назад после явного намёка на симпатию, а раскрывшегося в новом свете. За наивной импульсивностью, юношеской эмоциональностью, таилась жуткая тоска по чужому теплу, по простой и понятной близости что человеческой стороне, что звериной. Последняя всё больше прорывалась наружу, от чего в новом порыве он буквально впился в его губы, чередуя поцелуи с укусом, а руками ухватившись так будто после первого проявления взаимной тяги Ренье вдруг исчезнет или сбежит. Он же сумел лишь вдохнуть, запустив руку в волосы на затылке, перед тем как глубже нырнуть в омут желания, разделённого на двоих.

Жар очень скоро овладел телом. Остаточный адреналин после схватки, где жизнь зависела  от мастерства, выпитый алкоголь и искренний интерес к де Вону смешались вместе со вполне очевидными реакциями молодого организма, который длительное время обходился без внимания. Напор и дерзость, далёкие от того смущения, что он наблюдал там, за столом и на Арене, заводили не хуже, а то и лучше чем очаровательная робость.

Когда между ними появилось немного пространства, Шеймус издал короткий стон, тут же облизав укушенную губу и ощутив на языке привкус вина и крови. Той самой, которая была ценна лишь в качестве расходного материала, но вполне обычной для него. Сердце бешено стучало в груди, а вместо воспетой в романах слабости под коленями всё в нём напряглось до предела. При взгляде в потемневшие глаза напротив хотелось большего, хотелось не спать всю ночь, разговаривая уже совсем на другом языке, понятном без слов. И ни о чём больше не думать, за горячими вздохами не слыша как скрипят сдвинутые вместе кровати. Пыльный воздух стал горячей, но больше не мешался, а шум веселья этажом ниже отступил на задний план. И всё же от того чтобы окончательно упасть, отдавшись на волю влечения, Ренье отвлекало ещё кое-что.

Не торопясь располагаться на кровати, он медленно расстёгивал жилет, наблюдая за тем как Габриэль роется в ящичке в поисках склянки, а затем стремительно снимает с себя рубаху. Так мило думая будто кто-то позволит ему быть главным и отодвинет свою гордость в сторонку.

- О да, - протянул Шеймус негромко, откидывая жилет поверх ящичка. С голым торсом его конечно уже видеть не впервой, зато теперь можно было ещё и вдоволь натрогаться. - Я не дам себя взять. Не так легко уж точно.

Он ухмыльнулся с вызовом глядя в глаза перевёртышу, а затем прошептал ему на ухо:
- Заставь меня просить об этом. Если раньше сам не захочешь, чтобы я тебя взял.

Отстранившись, Ренье снова поцеловал Габриэля, пусть и не с той же почти животной жадностью, но вполне явной пылкостью, подхватывая чтобы повалить на кровать.

+1

28

Ему нравятся такие игры, понятные, как крысиные ходы под городом. Предсказуемые в своей яростной простоте — борьба за власть, где каждый жест, каждый вздох, каждый укус становится ходом в давно знакомом, но оттого не менее азартном поединке.
Жар, растекающийся под кожей. Тяжесть дыхания, сплетающегося в единый ритм. Тепло чужого тела, прижимающегося, впивающегося, требующего. Текстура кожи под пальцами — то шелковистая на плече, то шершавая от старых шрамов.
Губы, мягкие и влажные в одном мгновении — и вдруг жесткие, почти грубые в следующем. Подавляющие. Заставляющие раскрыться, отдаться, поддаться, хоть и ненадолго, хоть и с оговоркой, что это всего лишь игра.
Игра, в которой он позволяет себе притвориться покорным. Позволяет сильным рукам прижать себя к худому матрасу, позволяет расслабиться и поверить в свои силы.
Его ладони, уверенные и лишенные всякого стыда, скользят по рельефу плеч и лопаток, ощущая под пальцами историю, высеченную на этой коже — шероховатые следы старых битв и едва затянувшиеся отметины новых. Каждый шрам доказательство: перед ним воин, почти что живое искусство сражений, отточенное до совершенства.
И как любой ценитель перед шедевром, Габриэль жаждет оставить свой собственный автограф — не грубый, не увечный, а легкий, как кисть художника. Его когти, обычно столь опасные, сейчас лишь изящно скользят вниз, от плеч к изгибу спины, оставляя после себя алые дорожки — неглубокие, эфемерные, те, что исчезнут с утренним солнцем.
Он прерывает поцелуй, дыхание его срывается, горячее и неровное. На миг их губы расстаются, и Габ, словно опьяненный, проводит языком по чужим губам — неуверенно, почти вопросительно, будто пробуя на вкус само это мгновение.

— Ох, какой же ты… самонадеянный…
Габи усмехается, и в этом звуке вся его сущность: хитрая, острая, ненасытная. Ладонь, лежащая на плече Джеймса, кажется безобидной до тех пор, пока в один миг он не переворачивает всю ситуацию. Легко. Нагло. Без тени сомнения.
Перевертыши сильны — даже такие компактные, как он. А уж уставший за день боев человек? Пожалуй, единственное, что может сейчас сделать Джеймс — это попытаться не сломаться под напором этого внезапного, стремительного контроля.
Габриэль оседлал его бедра, чувствуя, как напрягаются мышцы под собой — протестующе, но... не до конца. Руки Джеймса он прижимает к ложу, пальцы переплетаются с чужими, пригвождая их у изголовья.
— Мне заставлять? — Он наклоняется ближе, и его улыбка теперь — чистый вызов, оскал хищника, который уже держит добычу под лапой. — Милый, да я, кажется, уже решил за нас обоих. Но если хочешь передумать…
И тут резкий контраст. Жесткость исчезает, уступая место чему-то неожиданно нежному. Его губы касаются щеки Джеймса — легко, почти воздушно. А ладони он отпускает, давая тому иллюзию свободы...но бедрами все еще крепко держит его в сомнительной ловушке.
Габриэль медленно скользит губами вниз, словно исследуя карту незнакомой территории. Его дыхание обжигает кожу Джеймса, когда он останавливается у уязвимой шеи — там, где пульс бьется чаще всего, предательски выдавая возбуждение. Влажный язык проводит по натянутой коже, ощущая солоноватый вкус пота. А затем — поцелуй, нежный, почти вопросительный, контрастирующий с предыдущей грубостью.
Его ладони, тем временем, совершают неторопливое путешествие по бокам, пальцы слегка растопырены, чтобы когти лишь изредка касались кожи — легкие, как перо, но достаточные, чтобы оставить едва заметные розовые полоски. Они поднимаются выше, скользя по ребрам, чувствуя каждый вдох, каждое напряжение мышц под собой.
И вот — неожиданная остановка. Ладони сжимают грудные мышцы, и Габриэль на мгновение замирает, осознав что его партнёр всё же не женщина.
Но разве это важно? Напряженные от ежедневных боев мышцы тоже заслуживают внимания. Его большие пальцы начинают медленные, круговые движения, разминая узлы напряжения, а губы тем временем возвращаются к шее, теперь уже покусывая ее — не сильно, ровно настолько, чтобы вызвать стон, но не боль.

Подпись автора

https://upforme.ru/uploads/001b/5e/12/62/375877.jpg

+1

29

Чувство власти над чужим телом по-своему опьяняет. Не в том смысле, в котором обычно подразумевается рабство, а в том, от которого дрожь проходит по коже обоих и каждый хочет лишь большего. Продления жаркой игры, пародии на поединок, где вместо ран стоны и чем громче и несдержанней тем слаще.
Придавливая Габриэля к кровати, Шеймус чувствовал как меняется стук в груди, как обманчиво быстро он поддаётся захвату, не сомневаясь что это не безоговорочная капитуляция. Скорее приманка, чтобы заманить его в ловушку, ослабить бдительность, дать увлечься своим превосходством. Да, они знали друг друга всего ничего, но в этом кажется тоже были похожи.

И даже если это правда и его позицию станут оспаривать, Ренье не готовился к этому намеренно. Не ждал искал подвоха, не ждал его открыто, продолжая порывисто и жадно целовать, блуждая руками торсу прежде скрытому рубахой. Габриэль делал практически тоже самое и от его острых коготков по спине прокатывалась дрожь. Раз за разом, становясь всё ярче, но ещё не лишая воли.

Останавливаться не хотелось, не то что терять драгоценное время на вдох. Игриво пытаясь перехватить губами его язык, он усмехнулся в ответ. Готовый позволить хитрому юноше почувствовать себя главнее, позволить ему больше наглости, чтобы показать на что он ещё способен кроме слов. Без этого игра не была бы такой интересной, не будоражила бы так сильно от предвкушения того, что случится дальше.

Сил в нем оказалось куда больше, чем Ренье предполагал сначала. Худоба, невысокий рост и явное отсутствие подготовки. Все это вполне компенсировало звериное начало и необходимость выживать.
Только в отличие от настоящей борьбы, здесь всё лишь создавало видимость, а боль не приносила мучений.
Оказавшись под Габриэлем, Шеймус на мгновение оторопел, дёрнув руками вверх, желание на миг схлынуло прочь. Нет, это не от страха сердце так колотится в груди, не от тревоги за свою жизнь, ведь ей ничего не угрожало. Поцелуй, невинный в отличие от прошлых, неожиданная нежность и ослабевшая хватка на запястьях его успокоили, вернув прежнюю уверенность.

- Кто знает, - шепнул совсем близко, едва Габриэль наклонился к его шее, так что наверняка слышал. - Может и хочу?

Сдавать позиции так сразу он не собирался, хотя от прикосновения губ к шее, от давления на бедрах, как бы говорящих кто кому сегодня принадлежит, его всё же пробила дрожь. Стон едва сорвавшийся тут же погас, сдерживаемый плотно сжатыми губами.

Снова запустив руку в темные волосы на его затылке, Шеймус невольно запрокинул голову, открывая больше доступа к шее. Вместо нового стона шумный вздох, лишь бы не поддаться желанию. Лишь бы не двинуть бёдрами ему навстречу чтобы прижаться ближе. Что становилось всё сложнее с каждой минутой.

Томительная нежность действовала ещё разрушительнее чем дикий азарт. Ответив на поцелуй, Ренье свободной рукой провел по гибкой спине, опускаясь ниже поясницы, под ткань штанов.

Укус в шею выбил из его груди новый, неожиданный и более явный стон. Шеймус выгнулся ввысь, прижимаясь ближе и снова опал на постель, ошеломлённый этим ощущением.

- Сделай так снова, - попросил он шепотом, после чего толкнулся сильней, заваливаясь с Габриэлем набок. Не для того чтобы снова возвыситься, а для того чтобы прижаться ещё ближе, потеревшись пахом о пах. 

Рука с затылка плавно переместилась ниже.  Шеймус поцеловал его в плечо, затем так же неспешно поднимаясь выше к уху, порой несильно прихватывая кожу на шее зубами. Чувствуя как бьётся под ней артерия.

Отредактировано Шеймус Ренье (2025-08-16 00:23:38)

+1

30

Между ними вновь мелькают слова, может быть и без тайных подтекстов, зато с очень красноречивыми прикосновениями, говорящими громче любых слов. Габриэль не форсирует события, позволяя напряжению нарастать постепенно, словно прилив.
Тишину комнаты украшает едва уловимый звук — подавленный стон. Габ замирает на мгновение, уловив этот прерванный сигнал где-то между шумом собственного дыхания и скрипом кровати. Он чувствует его больше, чем слышит: вибрацию в горле Джеймса, внезапное напряжение мышц под своими пальцами, короткий спазм в животе, прижатом к нему. Это похоже на отголосок — обрывок звука, проглоченный, но не до конца, и оттого еще более манящий.

Габриэль прикусывает губу, прячется за тихим смехом, который больше напоминает довольное урчание или рокот, когда пальцы партнера скользят вдоль его спины. В ответ его бедра настойчиво увеличивают давление, утверждая главенство без слов, и в этот момент он чувствует, как по его телу разливается волна горячей уверенности. Он помнил о старых шрамах, что остались на его бедрах — смущающее напоминание собственной беспомощности. Но нынешний Габриэль их уже не боится, и не позволит тени прошлого испортить момент.

Тот стон — громкий, невольный, сорвавшийся вопреки всем попыткам сдержаться — ударил по нему, как удар тока. Габи почувствовал, как что-то в нём напряглось, не только тело, но и где-то глубоко внутри, в самой грудной клетке, будто сердце на секунду забыло ритм.
И когда Джеймс перекатывает их на бок, Габриэль не сопротивляется. Наоборот, его руки цепляются за него, пальцы впиваются в плечи, но не чтобы остановить, а чтобы чувствовать каждое движение.
С губ роняет рваный вздох, когда их тела прижимаются ещё плотнее, когда пах трется о пах, когда жар становится невыносимым и восхитительным одновременно. А потом — эти губы, от которых теряешь рассудок, что скользят по его плечу, по шее, к уху...Габриэль закрывает глаза, подавляя собственный стон, когда зубы касаются его кожи — беспроигрышный вариант.

Он не спешит исполнять просьбу — напротив, растягивает момент, превращая ожидание в пытку сладкого напряжения. Его пальцы, впившиеся в короткие волосы у затылка, мягко, но неумолимо заставляют голову Джеймса запрокинуться назад, обнажая линию горла.
Губы скользят по подбородку, мимолетные, дразнящие прикосновения, оставляющие за собой след горячего дыхания. Они задерживаются у кадыка, чувствуя его предательскую дрожь, и Габриэль на мгновение замирает, наслаждаясь этой уязвимостью, выставленной перед ним как дар.
Он не хищник по природе, но сейчас в его жилах бурлит что-то древнее, первобытное. Видеть эту обнаженную шею, чувствовать под губами пульсацию жизни, знать, что одно неверное движение и он может причинить боль... Это будоражит кровь, заставляет сердце биться чаще.
Сначала — поцелуй. Нежный, почти апологичный, на том месте, где вот-вот появятся его зубы. Затем награда за терпение: острые клыки мягко смыкаются на коже, не повреждая, но оставляя четкий след владения.
Большую растерянность Габ хотел вызвать другим движением. Его рука скользнула между их тел, словно раздвигая раскаленный воздух, наполненный прерывистым дыханием. Ладонь остановилась на натянутой ткани, излучая тепло, которое проникало сквозь материю, заставляя непроизвольно напрячься. Пальцы грациозно подцепили край одежды, и едва заметное движение вниз стало красноречивее любых слов — немым приказом, нежным требованием.
Этот жест, исполненный одновременно дерзости и нерешительности, говорил сам за себя. В его движениях не было грубой поспешности, только выверенная медлительность, превращающая каждый момент в сладкую пытку ожидания. Кончики пальцев и когтей скользили по краю ткани, то отступая, то вновь приближаясь, будто спрашивая разрешения.

Подпись автора

https://upforme.ru/uploads/001b/5e/12/62/375877.jpg

+1


Вы здесь » Materia Prima » БЕЗВРЕМЕНЬЕ » 10.06.525 ХРУСТАЛЬ ОБЕЩАНИЙ