Арена казалась порталом в совершенно иной мир. Одни только её стены возвышались столь величественно и горделиво над всем городом, что любой рядом стоящий мог почувствовать себя ничтожно маленьким и незначительным. Что тут говорить о не шибко крупном перевертыше, пробравшимся за пределы этого царства мужественности и бесстрашия.
Габриэль вполне себе ожидал, что поиски брата затянут его в подобное опасное место. Туда, где шумно и сладковатый запах крови настолько привычен, что никто уже не обращает на него внимания. Он долго рыскал внутри самих каземат арены, где содержались постоянные её участники, он чувствоал запах своего брата, ускользающий от него, стоит только приблизиться. С каждым днем он понимал, что приходит слишком рано или слишком поздно, когда Хэл уже исчезает средь обычного люда.
Тогда ему пришлось поселиться на Арене. Буквально. День за днем он наблюдал за боями. Под палящим солнцем или под проливным дождем, арена всегда была наполнена гулом тысяч голосов. Зрители кричали, рукоплескали, ставили ставки, выплескивая свою первобытную жажду проливать чужую кровь. Габриэль впервые за всё время жизни задался вопросом о разнице между перевертышами и людьми. Всё дело в самоконтроле, да?
Когда звуки рога возвещали начало битвы, крыс ждал брата. Каждый день, каждую битву он ждал его, но…на раскаленный песок, впитавший в себя кровь прошлых битв, выходили совершенно другие люди. Когда бой начинался, арена превращалась в бурю из пыли, криков и звона металла. Каждый удар, каждое падение и победный клич эхом разносились по стенам, вызывая в душе перевертыша лишь тоску и печаль по ушедшему члену семьи.
В конце концов, назвавший себя, де Вон решил сменить тактику и побывать внутри “кухни”, пообщаться с возможными знакомыми Хэла. Тогда его внимание привлек худощавый на вид молодой мужчина, совсем не вписывающийся в местный контингент. На удивление он всё ещё оставался в живых, несмотря на обилие маскулинных противников, умело избегал ловушки и даже не попадался в лапы зверей, обращенных или привезенных для боев. В какой-то момент в кудрявой башке созрел план, в котором ему мог помочь именно этот гладиатор.
Габриэль подошел к нему днем, когда солнце только разгоралось и не единого облачка на горизонте не предвиделось, а значит, погода для лета будет в самый раз. Перевертыш подсел неподалеку, рассматривая незнакомца, явно не скрывая своего намерения заговорить. Может быть рыжий его уже видел в зоне отдыха и подготовки к бою, но ни разу не видел на самой Арене.
Спустя пару минут, Габи подсел ближе плечом к плечу, внезапно указывая на бугая поодаль:
— Твой следующий противник с больной печенью. Пару увесистых ударов и он будет блевать кровью. — не зная как начать диалог, а может наоборот зная, как заинтересовать, он раскрыл свой первый козырь.

Подпись автора

Je ne veux pas voir tes yeux jaunes
Ailleurs
Que dans mes troubles rêveries...

В любой другой бы ситуации, Габриэль бы не придал значения тому, что от него дернулись, стоило только коснуться плечом плеча. Он почему-то решил, что все вокруг знают о его природе и просто напросто брезгуют, так что вместо разъяснений, перевертыш стал возмущаться.
— Что ты дерганый такой? Я не заразный. — на юном лице мелькнула обида, поджались губы, но тут же расслабились от осознания, что он слишком многое себе напридумывал или был чересчур подозрительным. Габриэль же столько сил потратил на то, чтобы никто не заметил его обороты и следы после. На всякий случай поднял руку и обнюхал себя, убеждаясь, что вроде не перепутал рубаху и надел чистую, хоть сохранить её белизну в подобном месте не оказалось возможным.
— И мылся сегодня… — задумчиво пробормотал, будто свосем не слышал вопросов заинтересовавшего его гладиатора. Незнакомец, к слову, выглядел не лучшим образом, но гораздо бодрее и здоровее, чем все остальные. Его запах, точнее отсутствие тех ароматов, что могли бы подсказать о состоянии здоровья, говорили Габриэлю, что эта лошадка долго проскачет.
— Раз ты интересуешься условиями, а не тем кто я и откуда, то вероятно уже согласен принимать от меня подобные подсказки. — крысеныш говорил вполголоса, чтобы их никто не мог подслушать. Он на всякий случай посмотрел по сторонам, убеждаясь, что в них никто не заинтересован. Пускай молодые воркуют, того глядишь это будет последнее приятное общение, как минимум, для рыжего.
Чуть нагнувшись вперед, чтобы рассмотреть поближе лицо воина, Габриэль удовлетворенно усмехнулся: — Считай, что делюсь информацией за красивые глаза. Свои цели я тоже преследую, одна из них - сделать тебя заметным бойцом. Ты должен побеждать и побеждать с шумом, чтобы привлечь на Арену того, кто мне нужен. Сражаться с ним не придется…наверно. — облокотившись о стену, перевертыш как-то слишком облегченно выдохнул.
Он не особо умел продумывать всякие хитрые планы, однако этим он вполне гордился. В его воображении этот славный малый, выглядящий, как обычный парень с улицы, завоюет не хилую славу, если будет проявлять себя, как абсолютный победитель. Несмотря на нежелание Хэльварда видеть своего младшего брата, он не упустит случая столкнуться с равным себе противником, тогда-то Габи сможет с ним поговорить и расставить все точки над «i». Только он не подумал точно ли согласится его новоиспеченный объект для экспериментов на подобную авантюру. Переведя взгляд на него, Габриэль на этот раз ткнул пальцем ему в плечо.
— Согласен? Если нет, то мне придется тебя убить. — зачем-то обронил последнюю фразу. Как-то опасно в обиталище жестоких убийц раскидываться угрозами, даже если перед тобой довольно вежливый господин.

Подпись автора

Je ne veux pas voir tes yeux jaunes
Ailleurs
Que dans mes troubles rêveries...

Исходя из всего сказанного будущим соратником, Габриэль понимал и ожидал, что ему нужно будет предоставить некоторые свои идеи и мысли. Причем предоставить их в чистом виде, показать некоторую свою надежность и глубокую заинтересованность именно в рыжем парнишке, а не в местных мясорубках с кулаками.
Габ вздохнул и сунул руку в карман, доставая горсть поломанных грецких орехов, закидывая несколько в рот и предлагая собеседнику тоже взять приличия ради. Его учили, что едой всегда нужно делиться. Для перевертышей перекусы очень важны, даже если двуликий не обращается к своей животной стороне. Привычка и воспитание никуда не денется, как и привычка гладиатора, проскользнувшая в диалоге, обратившись на “вы”. Но не только она дает понять, что Некто не тот за кого себя выдает. Даже перепачканный в пыли со стойким ароматом нестиранной одежды и пота, может быть обтертый мокрой тряпкой сутки назад, - он выглядит почище многих. Свою роль играет молодость, оставляя отпечаток неопытности, как минимум, нахождения среди не подобных себе и своему кругу.
Крыс доедает орехи в молчании и отряхивает руки от крошки. К нему тут же смело подбегает холеная крыса с белым покоцанным ухом, привлеченная запахом. Габ порыскал в кармане сгребая ореховые крохи и подкармливает крысу, позволяя ей схватиться лапками за его ладонь.
— Мне будет достаточно того, что этот человек появится здесь. В городе я пока ещё теряюсь и не могу его найти по запаху…и не знаю всех безопасных маршрутов. — рассказывать насколько сильно его дезориентирует большой город Габ мог во всех подробностях. Только не вряд ли Некто будет заинтересован в жалобах перевертыша.
— И мне будет достаточно увидеться с тем человеком, больше ничего не нужно от тебя. Взамен ты получишь все лавры и доли от ставок, я не вдавался в подробности как платят бойцам. — задумавшись о своем, Габриэль продолжал наблюдать за крысой, которая теперь сыто сидела на его колене, умывая мордочку передними лапками. Он смотрел на неё с теплом и даже еле заметно улыбался, протянув к ней пальцы, начав почесывать меж ушек.
— Я уверен в тебе, потому что ты не из этих мест, как и я. Для тебя бой не смысл жизни, даже в пылу схватки я не видел, чтобы тебя охватывала ярость и другие яркие эмоции, которые могли бы нарушить технику боя, которой тебя обучили. Это сильно отличает тебя от местных…Шанс того, что ты ошибешься намного меньше, чем у остальных бойцов. Имея технику и понимание того, как вести себя с оппонентом, ты смотришься более выигрышно. Да, тут есть военные люди, пираты и прочие, кто живет боем, но я напоминаю, что для меня это не преимущество, а недостаток. Ты мыслишь, а остальные здесь просто существуют. — вывалил перевертыш своё мнение, вернув внимание от крысы к молодому мужчине. Он смотрел прямо в глаза, уверенно и может даже строго, желая показать искренность своих убеждений, а не пряча лицо за улыбками и прочими ужимками.
— Ак..Габриэль, — теперь он чуть не оговорился, почти представившись настоящим именем, — Габриэль де Вон - моё имя на этом острове. — всё равно что-то подталкивало его намекнуть о псевдониме. В какой-то степени ему всё ещё было неловко называться выдуманным именем, но он напоминал себе, что это надо для безопасности семьи, в том числе и брата.
Габриэль аккуратно поднял крысу и поставил на землю от себя подальше, чтобы встать и протянуть руку воину для полноценного знакомства.

Подпись автора

Je ne veux pas voir tes yeux jaunes
Ailleurs
Que dans mes troubles rêveries...

Услышав согласие, Габриэль не смог сдержать свою радость и волнение, выражая в мягкой улыбке и широко распахнутых глазах. Внутри разливается чувство гордости за себя и легкого страха, что он на шаг ближе к брату. В голове мелькнула мысль, что было бы неплохо отойти назад и ещё немного подождать, когда он появится сам, да это прилично потратит времени, но всё же…
У него получилось договориться! Он честно думал, что на Грехе все вокруг какие-то…противные, не то чтоб грязные снаружи, в головах у местных много лишнего мусора. Может поэтому он не стал распинаться как важно ему поговорить с братцем, как он скучает и всё в таком духе. Их совместная работа лишь способ заработать, при чем нечестным путем, где Габ выступал неким инсайдером, ставя на кон жизнь людей. Он ещё не знал какое влияние может оказать на ставочников, которые в миг могут облегчить не только кошелек, но и свои плечи.
Габи пожал чужую руку, улыбаясь ещё шире. Он слышал, что показывать истинные эмоции большое упущение, другим будет слишком просто определить точки давления. Так и сейчас крыс своей улыбкой придает большое значение их маленькой сделке.
— Ну, если он не явится, я сделаю так, что он сам за мной придет. Либо дать по шее, либо в коем-то веке проснутся братские чувства, и он захочет меня спасти. — слегка приврал перевертыш. На самом деле он не знал что делать, да и в своем плане не был уверен на все сто. Он не воспринимал всю серьезность ситуации в силу своей юности, считая затею с боями некой шалостью, которую легко могут простить, если узнают.
— А ты куда планируешь свалить?.. — договорить Габриэлю не дали приближающиеся тяжелые шаги. Он обернулся, даже не видя кто к ним идет из-за колонны, и без лишних слов спешно скрылся. Не очень-то хотелось чтоб его тоже выгнали на Арену потехи ради, так что он зашел за соседнюю колонну и притаился, прижавшись к камню спиной.
К Джейсмсу подошел тот самый больной гладиатор, о котором говорил Габ. Этот человек выглядел иссохшим и измождённым, его кожа имела нездоровый желтоватый оттенок, выдающий болезнь, с которой он уже давно сражался. Едва заметная тень боли проскальзывала в его глазах, но она не могла скрыть твёрдой решимости, заложенной в каждом движении.
Гладиатор остановился рядом, и, хотя его дыхание было немного прерывистым, его обнажённый торс, испещрённый шрамами от прошлых сражений, сейчас подрагивал от внутренней боли, он старался придать себе угрожающий вид, скалясь, словно предвкушает их кровавую битву.
— Скоро начнётся, — его голос был хриплым и грубым, а в дыхание смешивалось зловоние нечищенных зубов и печеных яблок, — Ты будешь раздавлен моим молотом, как сраная букашка! — засмеялся здоровяк.
— Помолись напоследок кому ты там веришь… — гладиатор сплюнул рядом с ногой Джеймса и спокойно себе ушел.
За пределами коридора уже звучал рог, возвещая о скором начале битв. А Габриэль, подглядывающий из за колонны, одобрительно кивнул и помахал Эни, мол, вали давай.

Подпись автора

Je ne veux pas voir tes yeux jaunes
Ailleurs
Que dans mes troubles rêveries...

Было бы правильно хотя бы немного поволноваться за Джеймса или гордиться за его смелость, которой не может похвастаться Габриэль. Проводив его взглядом, юноша облокотился о колонну и сполз на пол, поджимая колени к груди, обнимая их. Его план казался смазанной тенью на холсте, кляксой, растертой неумелым художником. Но он точно знал что сможет привлечь Хеля таким образом и в то же время не был уверен, что он поведется. Габи казалось, что брат потерял частичку своего человеческого, но насколько серьезно обстоят дела не мог представить…И не хотел. Пусть даже план не сработает, он оставит здесь свой след, даст понять, что пронырливый братец всё ещё наступает на пятки и задирает нос кверху.

На Арене было непривычно тихо. Гул ликующей толпы перебивался рокотом голосов, кто-то ещё восклицал и поднимал возгласы по инерции толпы. Они кричали бы громче, если бы здоровяк размазал Джеймса по песку, а если всё происходит наоборот…
Габ без стеснений решил обратиться, забыв снять одежду. Вместе с расплавленной плотью она опала на пол, привлекая запахом крови местных крыс. В своем новом амплуа Габриэль подозвал нескольких почистить за собой и помог им сам, доедая свою плоть вместе с собратьями. Одежду оттаскивать не стал, понесся по коридору еле заметной тенью, чтобы выглянуть на арену.

Солнечный свет ослепил, прожег глаза, заставив дернуться и чуть не попасться под сапог стража. Габ увернулся, выкрикивая ругательства на своем крысином, отступая назад в прохладную тьму коридора смерти. Он выглянул чуть погодя, когда здоровяк пал на колени. «Красиво…», — скользнула шальная мысль, вместо того чтоб осуждать Джеймса за скорость расправы. Крыс боялся, что организаторы боя могут что-то заподозрить, обвинить в подкупности боя и устроить скандал. Но народу вроде понравилось выступление Джеймса и его не торопились отпускать.
Позади в коридоре вновь послышались шаги, это шел новый противник. Не такой крепкий, как тот с больной печенью, но в его взгляде будто бы отсутствовала та искра, присущая бойцам. Может быть этот мужчина был схвачен рэкетирами за долги и продан на Арену бойцом. Хорошее тело, но желания выжить отсутствует. Если его послали для создания репутации Джеймса, то хороший ход.
Его новый друг должен справиться без проблем, а пока, Крыс не стал терять время зря, решив поискать организаторов и подслушать их планы. Пусть ему не составит труда перезаражать всех бойцов, но тогда Джеймс попадет под раздачу. Нужно действовать точечно, делать свои ставки чья жизнь должна прерваться ради сомнительного плана. Он ещё навестит своего гладиатора, когда представится случай.

Подпись автора

Je ne veux pas voir tes yeux jaunes
Ailleurs
Que dans mes troubles rêveries...

Наблюдать за боями, оказавшимися непростыми даже на первый взгляд, было до дрожи напряженно. Крыс вновь и вновь прокручивал в голове одну-единственную мысль: «Я не ошибся». Он говорил, искусно прикрывая волнение за легкой, почти беззаботной улыбкой, обещая новую встречу после боя с такой уверенностью, как будто исход был предрешен.
Но сейчас его мысли уже унеслись дальше. Подойдя к своей одежде, спрятанной в месте, куда желания нет никому заглядывать, Габриэль оделся и неторопливо двинулся вдоль стены темного коридора, ведущего к комнате организаторов. Тусклый свет случайной лампы едва разгонял густые тени, создавая зловещую, почти осязаемую тишину. И всё же молодой перевёртыш невольно напрягал слух: здесь, в закулисном мире, каждое слово могло обернуться либо золотом, либо ножом в спину.
Габриэль знал свои сильные стороны. Его худощавое телосложение, кудрявая голова и широкая улыбка делали его почти незаметным среди местной публики. Никто не воспринимал его серьёзно, и это было его оружие. Подслушать пару слов, узнать, кто станет следующим бойцом, или выведать, чья рука тянется к решающим рычагам власти внутри маленького мира Арены — всё это стало его новым привычным делом. Но сегодня он работал ради особой цели, важной настолько, что ее тяжесть он ощущал даже физически. Эта цель была личной, почти болезненной, и потому гораздо более рискованной.

Дверь, откуда доносились приглушённые голоса, приоткрылась. Габриэль замер сделал вид, что задумчиво осматривает свои руки. Если кто выйдет — он будет выглядеть как случайный зевака. Никто не должен заподозрить, что он ищет слабости в чужих словах. Габ прислонился плечом к стене неподалёку, изобразив скучающий вид. Он нащупал карман куртки и, найдя монетку, выудил её и стал перекатывать меж пальцев, чтобы отвлечь внимание тех, кто мог случайно заметить его присутствие. Но его слух, острый даже в легкой форме, был сосредоточен на приоткрытой двери.
Внутри говорили двое. Один голос — грубый, прокуренный, — вероятно, один из старших организаторов. Второй — более спокойный и низкий, как бы раздумывающий, с ноткой презрении.
— Следующие бои надо сделать погорячее, — сказал первый голос. — Нужен кто-то, кто вызывает ажиотаж. Этот рыжий, конечно, хорош, но ещё не звезда.
— У него потенциал, — ответил второй. — Если выставить против него одного из прошлых чемпионов, толпа взорвётся.
— Думаешь, они согласятся? Чемпионы теперь редко возвращаются. Дорого стоят, рисковать не хочу.
— Можно попробовать подтолкнуть одного. Этого… как и его, Хэль - был контракт на реванш. Надо только надавить. Деньги собирать.
Габриэль с трудом удержался, чтобы не выдать себя. Имя резануло по ушам, как удар по виску. Брат. Значит, он уже на крючке, и организаторы его всё ещё держат. Но достаточно ли этого, чтобы Хэль действительно вышел на арену?
Де Вон медленно выдохнул, собирая обрывки сказанного в цельную картину. Теперь он знал, чего ожидать от будущих боев и каковы планы организаторов: первый — для легкой победы, второй — для того, чтобы усилить влияние будущего Чемпиона, а дальше все зависело от удачи и силы.
К вечеру коридоры арены опустели, наполнившись лишь эхом странных прохожих. Габриэль шел неспешно, прижимая к груди небольшой мешочек с выигрышем — почти теплый от собственного тела. Его взгляд блуждал по теням, слух улавливал каждый звук: то ли скрип двери вдалеке, то ли шорох ткани. Босые стопы мягко шлепали по каменному полу, и он неосознанно начинал сверять их с чужими шагами, опасаясь, что кто-то подкрадется.
Он нервничал. Нечто темное и липкое тянуло его изнутри, но страх он прятал за привычной маской спокойствия. Нельзя показать своему новому знакомому, что он пуглив, как мышь. Знакомый запах лекарств и железа привёл его в укромный уголок — неофициальное место «для своих». Здесь всё было просто и утилитарно: стол, пара стульев, старая аптечка на полке. Джеймс сидел на краю стола, тщательно обрабатывая свою рану, Габриэль тихо подошел, наверно не настолько, чтобы его не заметили.
— Ты в порядке? — почти шёпотом спросил Крыс, хотя в глухой тишине коридора в этом не было необходимости.
Он подошёл слишком близко, словно забыв о границах. Ладонь мягко легла на плечо гладиатора, затем скользнула чуть ниже, проводя по напряжённым мышцам, как бы проверяя их прочность. Это движение выглядело случайным, но в нем было нечто большее, чем просто жест заботы. Взгляд Габриэля скользнул по телу бойца, внимательно изучая — искал ли он ран или просто ловил свое отражение в чужой силе, он и сам не знал.
Недавняя тревога медленно утихала. На первый взгляд, ничего серьезного: рана была поверхностной, а Джеймс, казалось, привык справляться с ними так же спокойно, как дышал.
— Следующий бой будет послезавтра, — добавил Габи, голос стал чуть более уверенным. — Первый — за тобой. Со вторым противником я ещё уточню.
Он убрал руку, скрестив ее с другой на груди, словно защищаясь от своих же мыслей. Внутри всё ещё бурлили эмоции, но внешне он снова был самим собой: спокойным и немного отстраненным.
— У тебя есть время потренироваться, — продолжал он, бросая взгляд на мешочек с выигрышем, который всё ещё прижимал к груди. — И, можем пока поделить то, что я получил. — отняв руку с мешочком от себя, бросил его на стол. Золотые монеты звонко отозвались на небрежное обращение с ними, Габ улыбнулся.
— Или же поставим всё на следующий бой. Что скажешь?

Отредактировано Габриэль де Вон (2024-12-22 20:11:59)

Подпись автора

Je ne veux pas voir tes yeux jaunes
Ailleurs
Que dans mes troubles rêveries...

Джеймс бросил дежурное, почти машинальное подтверждение своего самочувствия, и, его слова вселили особую уверенность, хотя Габриэль чувствовал, как с каждой секундой рядом с ним напряжение понемногу отпускает. Взгляд задержался на уверенной осанке бойца, при том, как он методично обрабатывал рану, не издавая ни звука, даже когда прикосновения должны были причинить боль. В этих движениях было что-то гипнотизирующее — уверенность, граничащая с безразличием.
И запах... Этот слегка уловимый, но такой характерный аромат антисептика, смешанный с железным оттенком крови, невольно напоминали Габриэлю о брате после очередной бесчеловечной тренировки. Запах убеждал лучше любых слов, становясь немым свидетельством того, что с ним все будет в порядке.
Неожиданный вопрос сбил с мыслей, напомнив, что они живые, почти люди, и заставив улыбку выйти наружу. В попытке её как-то скрыть, Габриэль прикусил нижнюю губу, но это не помогло: уголки рта всё равно выдали его настроение.
— Рельеф впечатляет, — отозвался он, чуть насмешливо, но голос прозвучал мягче, чем он рассчитывал. Взгляд невольно скользнул по Джеймсу, задержавшись на обнажённом торсе и линиях мышц, которые сейчас были особенно заметны. Габриэль чувствовал, как внутри поднимается теплая, почти щекотливая волна. Он быстро отвел глаза, сделав вид, что отвлечен чем-то в стороне, но щеки, кажется, всё-таки немного зарделись.
— Тебе бы не мешало лучше питаться, а то скоро будешь совсем как я, — добавил он, чтобы хоть как-то сменить тему, позволяя воину придержать свою руку. Он не из пугливых и вполне очевидно отнес этот жест, как признак симпатии к своей скромной персоне.
Де Вон с готовностью поддержал идею побега из Арены, активно закивав. Густой запах пота, крови и дешёвого алкоголя, витавший здесь, казалось, прилип к обонянию, и мысль, хотя бы и ненадолго вырваться из этого удушливого пространства, казалась особенно соблазнительной. Свежий вечерний воздух города обещал подарить не только свободу, но и немного иллюзий нормальной жизни — той, где он может позволить себе нечто большее, чем скромное выживание.
Он прикинул: возьмёт пару звонких монет из выигрыша, чтобы хоть раз за всё время поесть не бесплатно. Остальное спрячет по пути — какой-нибудь неприметный уголок или щель в стене всегда служили ему надежным тайником.
— Очень хочу... даже знаю пару мест, где можно... — Габриэль начал с волнением, но вдруг осёкся. Слова застали его врасплох, как бы пытаясь вырваться раньше, чем он успел их обдумать. Упоминать о месте с ночлегом, особенно со своими неугомонными мыслями, он не решился — слишком двусмысленно, слишком личное. Он прочистил горло и сделал вид, что в целом сказал о чем хотел.
— Ты соберись, я пока найду куда заныкать. — перевертыш потряс звенящим мешочком, довольно ухмыльнувшись. Не держи его в узде большая цель, он бы сбежал с этим выигрышем. Какая-то часть его злобно шепнула, что Крыс может оставить все эти блестяшки себе, если Джеймс однажды проиграет…
Габриэль скользнул за угол, оставляя Джеймса доводить свой внешний вид до ума, и пошел по коридору в поисках подходящего места да золотишка. Старые стены арены, местами покосившиеся, местами усеянные трещинами, как будто сами подсказывали, где искать. Его босые ноги бесшумно скользили по каменному полу, пока он внимательно смотрел на каждую щель и укромный уголок.
«Где-то здесь» , — думал он, нащупывая взглядом нужное место. Его пальцы, привыкшие к тонкой работе, сжимали мешочек с монетами, которые приятно оттягивали ладонь. Наконец он заметил идеальный угол: небольшую расщелину в стене, где кирпич слегка отошёл, образовав нишу. Габриэль осторожно нагнулся, разглядывая это место. Сунув в неё руку, он понял, что это местечко отлично подойдет. Взяв пару золотых, он быстро, но аккуратно сунул мешочек в отверстие, проверив, чтобы он плотно застрял и не выдал себя случайным звоном. Провёл по краю норы, как бы на прощание, и убедился, что со стороны всё выглядит так, будто там нет ничего интересного.
Дождавшись появления господина Эни, Габ махнул ему рукой, идя впереди. Почему-то он решил сохранить дистанцию, чтобы их вместе не застали. Он не сильно переживал на этот счет, но если цепочка случайностей приведет к тому, что его имя и слово «крыса» станут созвучны, то хотя бы Джеймс не сильно пострадает.
…
Узкие улочки города приняли их, как будто старых знакомых. Каменные стены домов поднимались к небу, слегка нависая над головой. Габриэль шел рядом, не зная о чем бы ещё сказать парню. Сказывалась усталость и голод после оборотов, может поэтому ему в голову пришла идея вести туда, где не так тихо, зато есть что съесть.
— Таверна чуть дальше по улице, — наконец выдал Габриэль, мельком глянув на Джеймса. — Не слишком изысканно, но кормят там от души. И что-то подсказывает, что мы не будем слишком выделяться. — сказал он, шмыгнув носом и вытерев его рукавом рубашки с наивной и глуповатой улыбкой.

Подпись автора

Je ne veux pas voir tes yeux jaunes
Ailleurs
Que dans mes troubles rêveries...

Беглый взгляд скользнул по эфесу оружия, припрятанного в ножнах, оценил осанку спутника, его взгляд — всё говорило о том, что перед ним не просто человек с улицы. В нём чувствовалось воспитание, возможно, знатного рода. Его запах был умеренным, сдержанным — так пахнет человек, который большую часть жизни питался хорошей едой и спал на мягких подушках. Кожа лица подтверждала это: гладкая, без следов болезней или оспенных рытвин. Как Габриэль уже заметил ранее, стиль боя тоже кричал о его происхождении, но больше всего это напоминало ему брата, который тоже воспитывался в соответствующих условиях в юности.
Джеймс не был прост, как мог бы или хотел казаться. Но почему-то он подавал себя именно так — лёгким на подъём парнишкой, у которого есть какие-то великие цели, и который без задней мысли шагает за первым встречным, чтобы просто покушать. Уверен в себе? Безусловно. Габриэль ухмыльнулся своим мыслям, хотя со стороны могло показаться, что это реакция на вопрос рыжего о поиске.
— Два-три месяца, примерно. Ушёл он гораздо раньше, но искать его я начал только сейчас. Хотя… — Габриэль задумался на мгновение. — Возможно, это просто повод сбежать из родительского дома. Я даже допускаю мысль, что могу всё это бросить и заняться своими делами. Грех — очень интересный остров, хотя поначалу я был немного напуган его… разнообразием.
Он разговорился, почувствовав, что с Джеймсом можно быть чуточку откровенным. Всё это время ему не с кем было поделиться своими впечатлениями, а тут и компания приятная, и уши, кажется, готовы слушать.
— Вообще, я не ожидал, что здесь так мирно могут жить и люди, и перевёртыши, и полукровки прочие. Почти что в гармонии, хотя, конечно, минусы есть свои. А ещё пираты! У нас они иногда останавливаются, благо не нападают, а так — своими закупаются для дальнейшего плавания или сбывают что-то. Моя семья время от времени пушнину продаёт или что-то с грядок, если лишнее остаётся, — несём в порт. — был бы хвост при нем, махнул бы им от удовольствия, да ушками подергал, а пока обошелся улыбкой.
— На Арене подумал, что можно и подзаработать, и братца найти, хоть он и не горит желанием пересекаться. Чудила тот ещё, что-то себе там навыдумывал, ходит смурной небось, всех пугает своей мордой кривой. — тихо засмеялся Габ, явно оживившись.
Всё же он не стал говорить, что прибыл сюда на умирающем судне, чьи члены экипажа померли, как мухи от хворей крысиных. Да и в целом призвание своё нашел среди наемников и воров, разнося смерть в дома, как молочник свои бутылки.

Свет, пробивающийся из приоткрытых дверей таверны, показался за поворотом, словно маяк в ночи. Он мгновенно поднял настроение Габриэлю, и тот, словно ребёнок, увидевший что-то долгожданное, вприпрыжку вырвался вперёд. Развернувшись к спутнику, он пошёл спиной вперед, широко улыбаясь.
— Вон впереди, видишь? «Волчья Печень» — место для всех блудных, приблудных и прочих, у кого кошель то тяжелеет, то пустеет до дна. Тут легко подработку найти можно, — подмигнул Габ, снова разворачиваясь и шагая вперёд с лёгкостью, будто знал каждую трещинку на этом пути.
Обычные мирные граждане обходили этот переулок стороной, опасаясь наткнуться на головореза или вора, который на весёлой ноте подрежет кошелёк, не задумываясь. Но для Габриэля это место стало чем-то вроде убежища — уголком, где можно найти работу, вкусно поесть и даже почувствовать себя частью чего-то большего.
Двери таверны распахнулись перед ними, выпуская наружу густой запах жареного мяса, дыма и чего-то пряного. Внутри царил шумный полумрак, перемежающийся с бликами света от камина и тусклых ламп. За стойкой, как всегда, стоял хозяин — суровый на вид, но с добрым сердцем. Он славился тем, что подбирал девушек с улиц, давал им кров и работу, ставя на ноги через тяжёлый, но честный труд.
Габриэль, привычно оглядев зал, направился к своему любимому углу, где стол был уже слегка потерт от частого использования.
— Садись, — кивнул он спутнику, — тут тебя никто не тронет. А если что, хозяин всегда за своих горой. Я сейчас подойду…

Оставив Джеймса одного, Габ сразу направился к хозяину приветствуя его крепким пожатием руки и объясняя кого с собой привел. В свою очередь мужчина покопошился в кармане и передал крысенышу маленький свернутый свиток — письмо, в котором наверняка кто-то хотел встретиться с Крысой и обговорить темные делишки. Не став читать, Габ убрал свиток в карман, небрежно помяв его, чтоб не торчал. Попросил принести чего пожирнее и повкуснее, да с целым кувшином вина. Он щедро дал хозяину золотую монетку, приятного того удивив. С учетом всех долгов, этой платы хватит и на еду и на комнату, или же останется депозитом для будущего отдыха.
Вернувшись к столу, Габ уселся напротив, сложив руки на столешнице и с довольной улыбкой смотря на рыжего. Да, здесь он явно чувствовал себя в своей тарелке, несмотря на то, что контингент располагал к тому, чтобы свои пожитки поближе к телу держать.
— Вообще, против того чтоб ты не отъедался. Сегодня и выпьем и поедим как следует, вино тут разбавленное, но оно и хорошо, в голову не так бьет. Ещё комнату занять можно наверху, даже клопов нет, отоспаться спокойно можно.

Подпись автора

Je ne veux pas voir tes yeux jaunes
Ailleurs
Que dans mes troubles rêveries...