О жизни Шеймуса мало что известно в широких кругах. Беглец и беглец. Порченый, как сказали бы надзиратели из Красного дома. Вот он есть, а через день-два его уже здесь нет, а ветер унёс его следы. Сегодня он Шеймус, завтра Джеймс, послезавтра просто незнакомец без имени, скрывшийся в толпе от стражи, а через неделю аккомпанирует стройной красивой девице, поющей на сцене. Даже если где-то кто и заикнётся о фамилии Ренье, будто бы узнав в беглеце черты знатного рода, эта версия тут же опровергнется другими. Род Ренье погиб практически весь. Мужчины,  включая главу семьи, в порту, защищая корабли. Женщины и слуги в пожаре. Младшая дочь выжила, оставшись в незавидном положении, а труп старшего сына так и не нашли, это доподлинно известно. А кому не хочется сыграть на былой славе знати и примазаться, поддержать легенду и выдать себя за выжившего наследника? Сколько таких историй, якобы пропавших дочерей и сыновей, на деле авантюристов, решивших сыграть на внешнем сходстве? Вот то-то и оно. И в осунувшемся, мрачном парне в невзрачном балахоне или плаще, едва ли кто-то мог разглядеть урождённого лорда. А повадки легко подделать путём долгих и упорных тренировок.

Год от года Джеймс постоянно передвигался по городам и населённым пунктам, особо нигде не задерживаясь, чтобы не привлечь излишнего внимания. И хотя способности его не проявляли себя ярко, он предпочитал держаться в тенях и сторонился Столицы ровно до тех пор, пока не познакомился с Бетани. Сперва он пересекался с ней раз в месяц, а то и в две недели, а позже провёл бок о бок целый год, периодически помогая в выступлениях на публику. Его навыки игры на фортепиано, возникновение которых он объяснил добротой столичного музыканта, какое-то время растившего как своего, пригодились тут как никогда.

Незадолго после того, как пути их вновь разошлись, он стал пленником Красного Дома. Дурное стечение обстоятельств, та самая глупая и в то же время жестокая случайность выдала его, предрешив судьбу на дальнейшие два года. Долгое пребывание взаперти, под наблюдением, серьёзно потрепало Шеймуса, но не сломило. Пытки не сразу, но прекратились, да и камеру ему выделили другую, неизменным оставив только постоянный забор крови. Порченый как никак. Но даже несмотря на послабления он не собирался оставаться пленником до конца своих дней, не собирался умирать в тюрьме, бесплатным донором для создания столь ценного эфира.