Я резко проснулась и села на постели, в горле стояло рыдание, по щекам катились слезы.
С тяжелым дыханием и клокочущим сердцем оглядела комнату, пытаясь понять, что произошло.
То было во сне, то был лишь сон.
Я уверяла в этом себя, и в тоже время старалась вспомнить, что же мне снилось и  почему казалось, что я лишилась самого важного в своей жизни и чувство жуткой потери разрывало грудь, не давая успокоиться сердцу, а слезам прекратить течь по щекам.
С трудом опустила ноги на прохладный пол и зажгла свет у кровати.
Ничего не случилось, я в своей комнате и все хорошо.
Но почему сердце болело так, словно от него оторвали кусок и ту утрату которую я оплакивала не заполнить ничем?
Я продолжала сидеть на краю кровати и успокаивать свое дыхание и с удивлением замечала, что слезы все еще катятся по щекам и капают мне на колени.
Мне стоит успокоится, это всего лишь сон.
Но тьма и тишина ночи вокруг отнюдь не успокаивали, скорее нагоняли еще больше горя и одиночества.
Я ненавидела сидеть в темноте, ненавидела беспричинные слезы, ненавидела быть одной в такие моменты. И ненавидела даже мысль о том, что кто-то увидит меня такой.
Вытерев слезы я поднялась с постели и дошла до небольшого комода, где стояла начатая бутылка крепкого вина. Вот, что всегда помогало от любого наваждения, поднимает настроение и не давало страдать. Звучно вынув пробку я налила себе рюмку и выпила залпом как самое сладкое из лекарств, затем налила еще и забравшись с ногами в кресло у камина стала распивать.
Постепенно я почувствовала как тело расслабляется, и напряжение, и неясный сковывающий страх уходили. Быстрее было бы выпить настойку опия, но ее я берегла для особых случаев, а вино слаще и тоже неплохо справляется.
Когда бутылка была выпита, а я уже забыла причину своего ночного бдения было решено переместиться на кровать. Дойдя до постели я навзничь упала поперек, свернулась клубочком и уснула.
Следующее пробуждение было не на много приятнее.
- Утро доброе, леди Элиана, - голоса горничных до отвратительного звонкие и бодрые ворвались в мое сознание.
Голова болела даже когда я лежала, поэтому подниматься не было никакого желания.
Я перевернулась на спину с трудом пытаясь открыть глаза.
- Кажется вам не помешает свежесваренный кофе,-  не знаю, показалось ли мне, но в голосе послышалась нотка язвительности.
- Спасибо, - проговорила охрипшим голосом и облизнула пересохшие губы, - и попроси на кухне сделать мне графин огуречного лимонада.
Когда одна из них ушла, а вторая осталась хлопотать по комнате и готовить ванну я с трудом поднялась и закутавшись в халат плюхнулась перед туалетным столиком. Откинув темную ткань оглядела себя: лицо опухшее от слез и вина и от недосыпа сероватого оттенка, волосы взлохмаченные, придется хорошенько поколдовать.
Когда все утренние процедуры были завершены, я стояла напротив зеркала, пила кофе и рассматривала себя. Очередное черное платье делало мои волосы тусклыми, а цвет лица неестественно бледным, но никакого макияжа во время траура я не могла себе позволить.
Ненавижу эти черные лохмотья, единственная радость, под тонкой вуалью не так-то просто было разглядеть следы возлияний.
Вдруг одна из служанок заметно замешкалась, чем привлекла мое внимание.
- Леди, вам кажется сегодня опять не понадобились… - она примолкла, а я сразу догадалась в чем дело и легкая тошнота подошла к горлу.
Задержка могла быть следствием тесного общения с неким лордом. От этой мысли меня замутило чуть больше и в тоже время я не без злорадства подумала, как моя маман отреагировала бы на эту новость. В своем желании побыстрее сбагрить меня с рук и выдать замуж тому, кто будет готов на меня покусится она вряд ли задумывалась, о том, на сколько порченный может быть ее товар. Пойти под венец ни то что не невинной девицей, а еще и с приблуднем, вот это был бы скандал! А с учетом того, что свадьбу уже пришлось отложить, ко времени церемонии живот мог быть уже заметен. Но эти мысли я быстро откинула. Желание насолить матери не было больше моего нежелания иметь что либо общее с детьми.
Отпустив служанок я направилась к секретеру стоящему незаметно в углу комнаты. Открыла с помощью хитрого механизма потайной ящик и достала нужные ингредиенты, прежде чем развела их водой и выпила мутноватую жидкость.
***
День был скучный и однообразный как и все дни после смерти короля и последующей кончины Магистра. Я мечтала о том, чтобы траур уже скорее закончился, хотела переодеться в свои яркие наряды, нанести макияж, хотела смеяться и танцевать. А пока спасалась только так: открывала непочатую бутылку вина наливая себе бокал перед сном. Хоть я устала и валилась с ног, мне хотелось немного расслабиться.
Кажется, я не заметила как уснула, и это был очень странный сон. Я брела по лабиринту, а высокие стены окружали меня по бокам и возвышались к самому небу. Нужно найти выход, но я не знаю как. Вдруг странным образом в моих руках оказалась нить чистого золота и я пошла по ней, шаг за шагом. Озираясь по сторонам я шла и шла, но лабиринт все не кончался. И вдруг эта нить кончилась, просто выскользнула из рук и так же исчезли стены лабиринта, словно ушли в землю и я побежала. Так будто за мной гнались, я не видела кто, но знала, мне надо бежать. Я бежала пока ноги не устали и меня поймали. Слышала издалека свои рыдания, голос отца молящий о спасении: Я все за нее отдам. Не могу потерять ее еще раз!
Я отбивалась, но они схватили меня и бросили в страшное место. Там не было света, нечем было дышать, я не знала, что это за место. Но знала, что я там умру.

Я не осталась одна, со мной была тьма. Она проникала беспрепятственно под мою кожу. Сливалась со мной, наполняя чернотой и спокойствием.
И я почти растворилась в них, когда я вдруг увидела мерцание далекой звезды и услышала голос, он вопрошал: Ты помнишь, кто я?  Но вокруг не было ничего кроме тьмы и слабого мерцания звезды. Ты не могла забыть меня! Этот голос заставил посмотреть во тьму внутри себя и я увидела.
Маленькая девочка, худая и заплаканная, светлые волосы растрепались, а глаза переполняет дикий ужас.
Ты должна вспомнить кто я.
Я должна?
Кто я?
Мне казалось, что я стою у темной, отполированной до зеркального отражения поверхности и смотрю… на себя.
Я видела, как детское лицо взрослеет и меняется, волосы достающие до плечей превращаются в длинные светлые локоны спускающиеся вдоль спины. Черты лица менялись, становясь более четкими, а глаза лучились весельем.
На моих глазах девочка превратилась в молодую женщину, легкое платье, на губах яркая улыбка.
Я бегут и смех звенит над полем и сливается с голубым небом в вышине. Я подставляю лицо солнцу, позволяю оставлять на нем свои поцелуи.
Я так счастлива и беззаботна.
Издалека раздается голос, окликает и я останавливаюсь.
Меня зовут? Это мое имя?
Мне легко и хорошо как никогда, но меня зовут, остаться, вернуться.
Обернувшись я уперлась в зеркало, в которое смотрелась, но это не зеркало, это высокая стена, сквозь которую я вижу, как та беззаботная, счастливая девушка, убегает прочь от меня, и как сильно бы я не хотела вернуться туда, я больше не могу. Я хочу окликнуть ее по имени, но не знаю его.
Все померкло, далекая звезда ели брезжила, из глаз лились слезы, полные несправедливости и несчастья.

Подняв взгляд на говорившего я уперлась взглядом в темный силуэт, возвышающийся рядом со мной. Я всматривалась в его лицо, точнее в золотую маску, которая обращена ко мне. Словно то солнце, под которым мне больше не бегать беззаботно. Сложно тот свет который разгонит всю мою тьму, не даст ей поглотить меня, спасет и сохранит.

С тихим всхлипом падаю на колени около него, благодаря за все, что он сделал. Хватая за руку и с мольбой смотрю на него. Он был словно не рядом, словно под толщей воды.
Внутри поднялась паника и губы выдохнули:
- Мой Безликий.