Шорох юбок, перестук каблучков, стеснённые только что затянутыми корсетами вздохи - поток звуков предвкушения, напряженного ожидания чуда или хотя бы веселья лился из каждой двери, из каждой гардеробной и будуара готовящегося к празднику дворца.  Да что там, под переоблачение задействовали укромные уголки библиотек, каминных залов и курительных комнат. Там творилась магия преобразования поставленная на поток: послушные жены и благопристойные дочери превращались в невинных нимф или разгульных вертихвосток, пожилые джентльмены и уставшие от жизни банкиры - в доблестных рыцарей из сказок и мистических существ, всем известные придворные особы - в загадочных незнакомок и незнакомцев... Однако им следовало бы знать, что полное перевоплощение в  другую личность требовала куда больших усилий, чем простая смена парадного камзола на костюм петушка или лисички. А вот один из верных служителей Магистра средь маскарада чувствовал себя как рыба в воде. Кому как не Ворону знать всю подноготную пыли в глаза, иллюзий и масок.
Артур увернулся от бегущих по коридору совсем юных девиц с ворохом плащей и шляп в руках, проводил их долгим взглядом, положенным стареющему ловеласу, чей облик он на себя сегодня нацепил, и неспешно двинулся дальше по коридорам, на ходу подсчитывая количество стражи выставленной явно и не явно. Человеку  военной карьеры довольно просто различить строгую выправку товарищей по оружию. Ее не утаить под пышными рюшами, под галантными поклонами, и уж точно не спрятать от опытного внимательного наблюдателя.  Мистер Хейвуд в отличие от стражников прекрасно мог скрыть и четкую походку и прямую спину солдафона, напудрить манеры до уровня ленного баловня судьбы высокого рода, изменить внешность несколькими броскими штрихами.  Бесстыже дорогая, но аляповато выполненная окантовка короткого плаща под старину, невероятного размера розовое перо на широкополой шляпе, банально и пошло посеребрённая борода - под этими отвлекающими внимание предметами легко скрыть и куда более узнаваемую личность, нежели один из Воронов всеми уважаемого и "обожаемого" Магистра.
В бальных залах слуги суетливо накрывали столы, куда ж без фуршета на таком мероприятии, загорались свечи, лампы, начинали пиликать музыканты, пока нестройно, дерзко и невпопад. Артур прошелся мимо них туда-обратно, затем постоял задумчиво поглаживая липкую от лака бороду, словно прислушиваясь к состройке, разглядел каждого, особенно заостряя внимание на ранее не виденном, ярком лице девушки, стройной и как-то по особенному красивой. Может он просто не замечал ее раньше? А может музыканты сменили состав. Всякое бывает... Столичные ценители искусства еще те самовлюблённые самодуры, готовые крушить судьбы простых смертных за один неверный аккорд или отказ разделить постель после концерта. Однако Артур посчитал нужным предупредить одного из ряженых охранников о маленькой новой птичке. Пусть себе поет, щебечет, только под неусыпным надзором.
Гости прибывали и прибывали, замок наполнялся гомоном их возбужденных голосов, удивленных вскриков, радостного смеха. Пора было заканчивать обход, находить себе удобное место в зале, откуда откроется вид на основные входы и выходы, и устраиваться поудобнее хотя бы до тех пор, пока круговерть танцев и дорого вина не разделит пьянчуг и весельчаков на группки, тройнички и парочки. Вот тут-то придется держать ухо особо в остро.
Удвоенная стража - признак того, что не только Магистр и Вороны понимали опасность маскарада. Под маской и плащом может укрыться убийца или мятежник, или, что еще хуже, кто-то из проклятых. Покушений на благородных господ да еще и в самом охраняемом дворце государства не нужно было ни одному из глав охранных структур. А еще, мнимая секретность и много алкоголя способны раскрыть уйму бережно до этого хранящихся тайн. Райский сад для шпиона или служителя закона - ходи да собирай гроздья сплетен, жалоб и сговоров, покуда корзинка не потяжелеет.

И началось... Нет, закружилось, создалось, миросотворилось...
Веером широкие листья, слащавые, вызывающие всполохи безумья, веселья, той самой радуги, которой желали достичь организаторы сего безумного действа. Пока еще робкие искорки в сложенных дровах. То в одном конце огромного зала защебечет торжество легкости и игры, то в другом...Пройдет час, а то и два, когда эта заготовленная поленница воспылает вся безвозвратно. Грянула торжественная музыка, всего на минуту, но оглушающе громко, только для того, чтобы объявить начло действа. Какие формальности, если это - маскарад? Иллюзия, в которую многим захочется поверить...
Артур несколько минут сидел в полном одиночестве, потом отбился от стайки трусливых для дам джентльменов, пока предпочитающих напитки и разговоры о погоде, и тут же был пойман в кружево разномастных девиц, выряженных в мистических красавиц. Маски не скрывали знакомых лиц... Вот леди Эммерц, уже вдовая, но пока не замужняя, временная владелица текстильных фабрик, а вот - мисс Айгерин, в прошлом. да и сейчас - писанная красавица - главный поставщик  бесплодных любовниц ко двору. И еще десятки лиц скрытых под масками, которые могут обмануть только того, кто хочет обмануться. Или мог себе это позволить. Артур не мог.
Он находился на службе. Ежесекундно. Хотя с легкостью при этом создавал вокруг себя ореол веселья  и бесшабашности. И вуа-ля.... его опутали несколько прелестниц, втягивая в игру, явно не понимая весь трагизм ситуации.
О да. Это была она. Артур  не без удовольствия наблюдал, как вспархивают и падают ручки, которые некоторое время назад могли бы быть прикованы к дыбе. Как изящно кружится легкая ткань, иллюзорной фатой обвивая крепкие, идеально сложенные ножки. Маска ничуть не скрывала ее лица, да и без нее он бы узнал деву, что потребовала внимания самого  Магистра. Элиана Морце. Пока - неприкосновенная, но безусыпно наблюдаемая. И в ее круге, вполне ожидаемо - Ее Величество.
Он мог увильнуть, мог не поддаться ласковым ветвям девичьих рук, но зачем? Это же маскарад. Даже если ты точно знаешь, кто скрывается под маской, это не повод заканчивать игру.
Ее поцелуй пах шампанским и развратом. Ее губы текли и влекли, как бурная река.
Поцелуй - достойный. Особенно для того, кто видел всю нелепость и грубую шутку в происходящем. О нет... он стал сдергивать шоры с ретивой кобылицы, наоборот, придержал шнурок маски, привлек свободной рукой к себе, так близко и крепко, чтобы отразить ее сердцебиение своим.
- Поклянитесь, что сняв маску, вы подарите мне второй..., - теплый, но с легкой хрипотцой голос. Да да.. прямо в ушко, чтобы дыхание от слов чуть колыхнуло пряди, обожгло, заставило вздохнуть чуть глубже.
- Или не отпущу.

Она его не узнала, хотя мистера Хейвуда уже многие во дворе помнили в лицо и опасливо здоровались при встрече, в надежде, что служитель Красного дома явился не по их душу. За мисс Морца уже пару раз приглядывал ворон Артура,словно чувствуя, что за внешностью "прелесть, что за дурочка", скрывается хитрый, изворотливый ум. Может великим стратегом белокурая нимфа и не была, но умудрялась без видимого труда выживать в ядовитом серпентарии дворца. А это дорогого стоило.
Не узнала. И не догадалась пока, что за человек перед ней. Увернуться от цепкого взгляда Ворона не удавалось никому, и Артур не ощутил в девушке больших перемен, чем ожидалось. Да, она хотела видеть кого-то иного, но рассмотрев внезапного партнера, кажется, даже обрадовалась и согласилась продолжать игру.
- Перо? Ах, но оно стоит куда больше одного... даже двух ваших поцелуев, - улыбка не сходила с его лица. Естественная, довольная, открытая. Да, такую на лице палача ожидаешь увидеть менее всего. Он играл любимую свою роль самоуверенного наглеца, распутника и любителя удовольствий, - насколько сильно вы его желаете, волшебница?
Вызов юной вертихвостки - короткий, но уверенный шажочек вплотную, заставил Артура легко усмехнуться. А смелости и настойчивости девице не занимать. Сколько ей от рождения? Семнадцать? Двадцать? Упругие прелести ее высоко вздымались при каждом вздохе, невольно уводя внимание с оперенных длинными ресницами глаз. Ни один мужик не устоит....Почти.
Заиграла музыка, уверенная, подвижная, рождающая в теле, в самих мышцах, в крови неутолимую жажду движения. И Артур, не спрашивая разрешения, обвил тонкий стан мисс Морца и утянул в стягивающийся круг танцоров. Маскарад стирал не только внутренние границы приличий участников, но и изменял правила этикета. Не будешь же выказывать истинные почести человеку в костюме фавна, даже если угадал за козлиной маской высокопоставленного судью. Нарушишь правила , что игривой вуалью исказили привычный мир. Артуру нравилась музыка, нравилось чувствовать легкую поступь своей партнерши в такт, ощущать под пальцами легкую, невесомую ткань, под которой билось жизнью и молодостью упругое, гибкое и отзывчивое тело. Что греха таить, Ворон даже на несколько коротких мгновений забылся, увлекся танцем и видом изящных кудряшек, ласкающих персиковые щечки фрейлины ее Величества. Жаль.. музыка стихла, и ему нужно было вернуть даму на место. И вернуться к своим обязанностям. Может он и останется подле нее, но его внимания требовал весь зал, и даже такая особа, как мисс Морца не могла потребовать всего его на долго время.
- Так что же? - он снял перо со шляпы и покрутил его в пальцах перед курносым личиком, - ваша цена?
Несмотря на то, что танец относился к быстрым, Артур ничуть не запыхался, но с удовольствием отметил, как идет Элиане чуть торопливое дыхание, как красиво приливает кровь к ее щекам, как широко раскрываются припудренные ноздри, втягивая ароматный воздух. Ум, соблазн и юность в одном теле.

Отредактировано Артур Клэр Хэйвуд (2023-02-05 10:50:42)

Игривость девушки соответствовала и ее маскарадному облику и всей окружающей атмосфере. Легко забыть о делах насущных, о проблемах с кошельком, с тещей или строгой теткой, детьми или врагами, когда вокруг такая феерия жизни, легкость бытия. Артур позволил перу покинуть его пальцы так же легко, как прощаются с конфеткой, протянутой ребенку. Оно не стоило для него ничего, да и девушке, скорее всего, нужно было только как предлог для игры, не более того. Люди ее сословия, а иных на этом балу в качестве гостей не ожидалось, могли позволить себе хоть целого павлина на перья извести.
- Ах, какое коварство! - громко, искренне, с легкой хрипотцой в голосе рассмеялся Ворон, делая изящный поклон воровским талантам юной нимфы, - вы украли у меня перо и поцелуй, придется вернуть его с троицей. Может после обязательной части сего мероприятия изволите испить вина на террасе?
Ему и хотелось бы побыть дольше в роли беззаботного кавалера, покружить мисс Морца в танце, еще и еще, касаться ее ладного теплого стана, заглядывать сквозь прорези маски в веселые глазки и слушать серебристый смех, но... Он был на службе. Прямо здесь и сейчас. Не мог он позволить сконцентрировать все внимание на одной особе. Его глаза должны считывать всю ситуацию в целом, его место в тени и пора уже отпустить красавицу веселиться дальше, а самому занять прежний пост наблюдателя. Или переместится в игорную залу, где особо страждущие уже разложили карты и потирают ладони, рассчитывая на выигрыш. Колоссальное количество денег и драгоценностей сменят сегодня своих хозяев, по крайней мере до следующего светского сборища. Там присутствие Ворона просто необходимо хотя бы раз в час. За столом люди нервные раскрываются, и именно там можно представить, какое настроение будет у того или иного богатея на следующее утро, а то и на месяц. Мелочь информация, казалось бы, но в умелых руках она становилась бесценной.  А у мастеров Красного дома руки, как всем известно, весьма искусные.
- Я буду вас ждать, чаровница, - он еще раз улыбнулся милой Морца, наверняка уже далеко не невинной, но очень уж прелестно изображающей игривую наивность, и отправился в соседний зал, по дороге раскланиваясь и расшаркиваясь перед встречными мифическими существами, уварачиваясь от предложений выпить или потанцевать. Конечно, он еще не раз пройдется в танце по украшенному залу, но это будет позднее, когда и если возникнет необходимость проконтролировать развлекающихся на балу.

Я хитро улыбнулась. На предложение можно было согласиться, если бы в зале не оставалось так много вина и не целованных мужчин.
В тон незнакомцу и его поклону я сделала очаровательный книксен не переставая плутовато улыбаться.

- Не вы один, - ответила игриво.
После того как мы попрощались, меня почти сразу обступила прежняя компания, с весельем расспрашивая и вызнавая, кто был этот господин, но я предпочитала соблюдать правила маскарада и не ждала раскрытия масок. Лишь достав перо из-за корсажа игриво помахивала своим трофеем и смеялась в ответ на каждое их предположение о том, кто это мог быть.
Оглядывая свой круг я вдруг заметила поодаль мужчину в костюме из жестких на вид черных перьев. Кажется, я узнала его по тому как нерешительно он держался и нежеланию привлекать к себе внимание, но кто его знает.
Поймав в очередной раз его взгляд на себе, кокетливо наклонила голову и помахала ему розовым пером, после чего вернула его опять за корсаж. Беззаботная атмосфера праздника, звуки новой мелодии танца влекли меня, ноги сами просились в пляс, а чтобы устоять на месте требовались усилия. И я решила поддаться мелодии, которая закрутила и унесла меня в потом танцующих, где смех и веселье кружили голову. Взяв за руку потянула за собой подругу, а она прихватила следующую за собой и так друг за другом мы влились в круг танцующих.

Губы изрядно устали держать натянутую улыбку и расточать милые глупости, но не так-то просто было отделаться от секретаря министра механики. Я до сих пор не понимала, как оказалась с ним наедине. Кажется, вычислив меня в толпе он вознамерился всецело завладеть моим вниманием и отбил у стайки друзей, которые остались весело отплясывать в зале.
Поскольку, я никак не могла дать отпор господину Бэзилу, ведь знакомство с ним и его расположение дорогого стоили, мы очутились в саду. Я надеялась, что ему будет достаточно лишь кокетливых улыбок и была уверена что поцеловав в лобик убегу при первой же возможности.
Мой спутник являл собой престарелого мужчину с неприкрытой страстью к юным девам, но, по слухам и сплетням, был не силен как мужчина, хотя, находил удовольствие в другом. В общении он то и дело норовит подойти поближе, явно нарушая личное пространство, приобнимал за талию, гладил мои руки и волосы. А я в свою очередь старалась улыбаться и всячески отшучиваться, надеясь побыстрее вернуться к прежней компании. Но мой кавалер, был весьма настойчивым, не без помощи вина, и чтобы, упаси боги, никто не увидел нас вместе, я решила, что наилучшим вариантом будет углубиться дальше в сад где меньше любопытных глаз. Это была тактическая ошибка, так как господин меня сопровождающий совсем осмелел, даже снял маску и со всей прытью стал прижиматься ко мне. Его поползновения смешили и раздражали меня одновременно. Я лихорадочно думала, как бы оставить его одного и это даже прояснило подвыпившие мозги. В этот момент он прижал меня к себе с явным намерением поцелуя, я с трудом скрывала отвращение к по старчески мокрым губам и отталкивающему запаху изо рта.
Когда в очередной раз я попыталась отшутится и попросила его отпустить меня он лишь возбужденно прихрюкнул. Не в силах больше терпеть и  попрощавшись с образом милой душеньки я со звуком залепила пощечину господину Бэзилу и тут же пожалела об этом, так как совсем забыла, что это ему особенно нравилось.
- Моя булочка, - он подошел совсем близко ко мне, брызгая слюной, - не будь такой недоступной, я прошу лишь о поцелуе!
- Мой козлик, - я вымученно улыбнулась, - вы же понимаете, что ожидание иногда намного волнительнее, чем сам поцелуй.
Я стала с опаской озираться по сторонам, но как назло, мы оказались в той части лабиринта, чтобы выйти из которой, нужно было пройти мимо старикашки.

Я резко вскинула голову на звук голоса, который в тишине сада и при сложившихся обстоятельствах прозвучал как раскат грома. Незнакомец, кажется, уже несколько минут наблюдал за сценой и я не знала, стоило ли мне возмутиться или поблагодарить за то, что прервал этот кошмар. Однако, мой визави был явно разозлен тем, что нашу уединенную атмосферу нарушили и всячески демонстрировал это, недовольно скривившись и что-то зло бормоча. Казалось, он не собирался так просто менять свои планы относительно меня.

Незнакомец подошел ближе и я смогла его рассмотреть и узнать, уверенная выправка и немалый рост выгодно смотрелись на фоне дряхлеющего старика. И кажется, он это отлично осознавал, понимая, что распределение сил уже не в его пользу. Ну а мне грех было не воспользоваться этим чудесным появлением, чтобы отделаться от изрядно надоевшего “козлика”. Я не смогла сдержать вздох облегчения непроизвольно сорвавшийся с моих губ.
- Ах, это вы?
Хоть я не знала его имени, можно было сказать, что мы были знакомы. Я одарила его благодарным взглядом, который вряд ли был заметен в темного. Потеснив своего неудачливого ухажера, сделала несколько шагов вперед, но не успела я отойти, как мою руку, все еще ноющую от удара, схватили, в попытках удержать на месте. Этот собственнический жест, пожалуй, была последней каплей. Для себя я решила, что какие-либо связи с “козликом” поддерживать я не намерена и при возможности буду обходить его стороной.
Обернувшись к нему я улыбнулась на все зубы.
- Кажется, наша беседа окончена, - с силой я выдернула свою руку, едва не покачнувшись.
Сделав насмешливый реверанс я отвернулась от “козлика” радуясь, что наконец могу избавится от его навязчивого общества.
Вернувшись к своему незнакомцу я приветливо улыбнулась.
- Стоит найти более удачное место, для просмотра салюта,- произнесла положив ладонь на его локоть, явно показывая, что готова уйти с ним подальше отсюда.  А еще стоило бы выпить пару стаканов пунша. - Вы всегда появляетесь так своевременно?

Столица по укладу жизни напоминала бесконечный праздник, меняющий одни роскошные интерьеры на другие. Из одной резиденции в другую. От одного повода к другому, а иногда вообще без повода. Николас Эйвиос не стремился запоминать, в честь чего организовывалось то или иное мероприятие, поэтому, спроси кто, не смог бы с уверенностью назвать, к чему был приурочен маскарад. Однако эта несущественная мелочь нисколько не печалила, не мешала наслаждаться вечером. Важнее всего то, что праздник во дворце собрал множество гостей в самых разных маскарадных костюмах, щедро предлагал выпивку и закуски, а также разнообразные развлечения. Пропустить такое событие Нику не позволяла репутация, потому что все высшее общество не поняло бы и осудило человека, отметившегося на всех значимых торжествах года.   
О маскараде Эйвиосу напомнили накануне вечером, когда он принес Эдварду на пробу прилетевшее спецзаказом с западных земель молодое вино с нотками черешни в послевкусии. За напитком речь зашла о костюмах, Ник всерьез рассматривал идею нарядиться магистром Мелосом, так сказать, подергать за усы старого кота, который наверняка давно положил на все радости жизни, но правитель предложил иной образ. Или, правильнее говоря, оказал честь на вечер примкнуть к королевскому дому Аэрас. 
За бессонную ночь кропотливой работы прислуга подготовила для Николаса костюм в традиционной для королевского дома черно-желтой цветовой гамме, естественно с золотой вышивкой. А Эдвард для достоверности любезно подогнал несколько драгоценностей из числа фамильных побрякушек, за которые начальник стражи отвечал не должностью, а головой. Маска, рост и комплекция помогали обмануть любого не особо внимательного к деталям или нетрезвого гостя карнавала и сойти за правителя. 
Давно Эйвиос так не веселился, не хохотал над теми, кто, не обнаружив подмену, принимал его за Эдварда, начинал оказывать знаки внимания, лебезить или откровенно словесно лизать задницу. Иногда такое было приятно, спорить Ник не стал бы, но спустя несколько часов утомился от своей роли и сбежал от назойливых пташек к вошедшей в зал Констанции. Он собирался подшутить над девушкой, прикинувшись ее будущим супругом, но в последний момент посчитал несколько неуместным флирт с сестрой. Оба они были детьми одной матушки, хотя родились от разных отцов. Поэтому Ник снял маску, раскрыв обман, когда ступил за спину Костанции, побуждая ее обернуться.
Судя по тону, напряженности и язвительности, карнавал Ко не особо нравился. Объективных причин для этого Николас не видел, торжество не уступало по размаху остальным праздникам дворца, в которых он принимал участие. Поскольку повода для недовольств Эйвиос не нашел, то решил придерживаться мнения, что сестра с утра проснулась не в настроении. С женщинами такое бывало. 
- Будь дружелюбнее, не заставляй окружающих сомневаться в том, что ты получила достойное воспитание, - с усмешкой негромко произнес Ник в ответ на слова, которые его совсем не задели. Юная Милликен всего-то озвучила то, о чем многие знали, но предусмотрительно предпочитали умалчивать вместо того, чтобы бросать в лицо. - К тому же предосудительная истина твое настроение не исправит, сестра.
С приездом Констанции в столицу Николас приучил себя к родственному обращению, хотя особого смысла в него не вкладывал. Той крепкой связи, которая соединяла с братом и дедом, Ник не чувствовал по отношению девицам Милликен. Однако это не мешало на правах старшего из присутствующих во дворце членов семьи Эйвиос заботиться о Ко. Она была вырвана из привычной среды обитания, что он вполне понимал, когда-то пятилетним мальчиком лишившись отца, убитого в потасовке кланов, и матери, покинувшей замок “Песнь девы” ради нового брака.
- Лорд Эйвиос приедет в столицу через несколько дней, но едва ли найдет время на беседу с тобой по душам. Если хочешь, я напишу матери, чтобы она поторопилась навестить тебя, - сказал он, предлагая сестре руку, чтобы пройтись с ней через несколько комнат, создав иллюзию присутствия перед уходом. Сам он подобных писем никогда не отправлял, ведь еще в детстве привык к тому, что леди Милликен была частью другого дома. Тогда Ник немного завидовал младшим девочкам, которые росли в полной семье. - Думаю, ей тоже понадобится время, чтоб добраться сюда. Пока для разговоров у тебя есть только я.

Отредактировано Николас Арманд Эйвиос (2023-08-18 16:18:56)

Эдвард не умел быть незаметным. Как бы он не вжимал голову в плечи, как бы тихо не ходил, как бы не пытался скрыться в тени он всегда вызывал интерес. При жизни отца это было проблемой. Эдвард не любил внимание назойливых взглядов. Каждый кто позволял себе слишком пристально рассматривать наследника трона - раздражал. Эдвард мог и взорваться в ответ, от чего скандалы с участием будущего правителя случались часто. Как и дуэли. Пролить благородную кровь не осмелился бы никто из дворян, потому за Эдварда дрались его приближённые. Так Эдвард познакомился с Николасом Эйвиос. Их дружба, если это можно было назвать дружбой, была на удивление крепкой держалась на умении Николаса молчать и говорить когда надо, уметь веселиться и приятно удивлять Эдварда.

В этот раз Ник снова удивил, предложив отыграть роль Правителя на маскараде. Сначала идея была не оценена, молодой Аэрас не любивший рассматривать себя даже в зеркале, чуть напрягся, но явного отказа не выразил. Он смотрел как Ник расхаживает в одном из мундиров цветов Аэрас и маске изображая Эдварда. Смотрел на это действо, улыбался, сжимая руку в кулак - запрещая себе вновь откусывать ногти на пальцах до крови, и пытался понять - нравится ли то что он видит или нет.  Нравилось. Правитель будто смотрел не в зеркало, а на картину. На одну из тех что он приказал рисовать, доводя художников до нервного срыва требованием сделать картину лучше. Еще лучше. Улучшить линии глаз, скул, добавить что-то чего не хватало самому Эдварду. Но что...он не знал сам.

В той картине, что рисовал Николас казалось есть все. Это раздражало. И веселило одновременно. Эд махнул рукой и позволил маскараду быть. Его страшно забавляла мысль что будут те кто примут Ника за него. Позже он попляшет на нервах тупиц, отвесив едкое замечание. Или того лучше примет за оскорбление. Согласие на шалость было получено, а сам Эдвард принял в подготовке активное участие. Помогая подобрать костюм и маску. Сам же правитель надел на себя костюм самого себя. Он не хотел быть никем иным, только Правителем Царя островов. И понял это сразу же как только увидел склоненные головы его поданных, когда корона возлегла на его царственное чело.

Их костюмы с Николасом почти не отличались. Лишь золотой вязью в виде терновника и броши в форме маленькой птицы, которая будто бы запуталась в острых шипах вышивки. Сам Эд зашел в зал не через парадный вход, оставив все внимание своей копии, а прошел через черные ходы и вышел на балконы. Он туда он любовался на поклоны, которые делают его подделке и страшно веселился когда те кто уже оказали честь Дому Аэрас, встречали точную копию Правителя чуть позже.  Ему нравилось ловить растерянность в их глазах, и ощущать неловкость которую они испытывают. Ему было интересно узнает ли его маленькая Ко, его птичка. Брошь он приготовил дня нее. Он подарит ей после первого танца, как только отыщет и как только она пройдет проверку.

С самого начала ее проживание во дворце проверок было много. Он будто бы боялся что рано или поздно ему станет с ней скучно. Точней он знал что скучно ему станет. Он редко играл в игрушки долго. От того не обременял себя долгими душевными разговорами с дочерью Запада, его избранницей. Он понимал - узнай человека ближе. И разочарование последует следом.  Это не стало бы проблемой. В конце концов Констанция всего лишь женщина ее роль вполне ясна: рожать наследников. Увлечение поинтересней он бы нашел, всегда находил. Но изображать пылкий интерес, которого нет, длительное время о бы не смог.  Магистр раскусил бы его сразу. Это заставляло держать Констанцию на расстоянии, допуская редкие встречи. Он знал что, придумал о ней больше чем было в самом деле, и знал что, возможно, даже любит этот выдуманный образ. Но ему не привыкать. Он любитель хороших, а порой и не очень хороших борделей. Ясно понимал - хорошая фантазия о шлюхе порой бывает лучше, чем сама шлюха. А правда. Как сказала одна из его девок. А за правду не доплачивают.

Истинный Правитель смотрел как группка девушек переодетые толи в нимф, толи в русалок весело играют в салки. Обратил внимание на наряды гостей. И готов был выбраться из тени балконных арок и спустится вниз. По договору Ник должен был вызвать Констанцию на танец, выдавая себя за ее будущего мужа. После первого танца Констанцию вернул бы себе ее настоящий Правитель.

Эдвард оступился. Как-то по-дурацки наткнулся на маленькое, прелестное создание в изумрудным платье, чуть не сбив ее с ног. И, кажется, наступив на ногу. Извинения Эдвард приносить не любил и не собирался. Он ждал, когда она раскланяется в глубоком реверансе. Но завис взглядом в клумбе ее декольте. Всего на секунду, рассматривать в нем было не чего. А вот аромат. Аромат заставил улыбнуться. До боли знакомый. Тот что бывает в публичных домах послед долгого забега. Запах секса. Было точное ощущение что леди, только что раздвинула свои ножки, задрала пышные юбки и очень долго и пылко отдавалась кому-то не стесняясь быть облеченной в столь откровенным занятие прямо здесь, на балконе главного зала дворца Правителя. Картинка была столь явной, столь четкой, больше походившей на наваждение. Что Эдвард рассмотрел девушку, в поисках доказательств своих фантазий. Но ни прическа, из которой не выпал ни один локон, ни платье без единой лишней складки, не подтверждали его догадок. Только запах. Возможно, именно он и задержал его возле леди. Возможно, именно он...

Отредактировано Эдвард Аэрас (2023-09-03 19:57:00)

Подпись автора

Девушка отступает всего на шаг. Эдвард же хочет приказать ей вернуться назад. Он сжимает руку в кулак, чтобы подавить желание взять ее за талию и придвинуть ближе к себе. Ее губы украсит улыбка скромности, но он прочнеет другое. Обещание. Он улыбнется в ответ будто у них сговор, будто у них есть общий, маленький секрет. Он втянет запах ее духов и поверит. Искренне поверит, что всего пару минут назад он был рядом с ней. Был рукой под ее юбками. Был пальцами в ее теле. Она стонала ему на ухо... Но их приятное времяпровождение резко оборвалось. Должно быть, им кто-то помешал? Теперь он испытывал досаду любовника, которого лишь подразнили. Он желает вернуть девушку обратно в тень арки. Вновь, забраться рукой под ее юбки. Вновь, слушать ее стоны. Для него она не незнакомка в маске, для него она та кто не довел дело до конца. Он делает шаг к ней, запах духов стирает границы. Рисует иллюзии в его голове и он верит им.

— Извинения не к чему, — аромат идущий от ее тела настолько явственный, настолько точный и знакомый. Правитель как будто уже вдыхал его раньше и выучил наизусть. Он верит что они с хрупкой леди давние любовники. Она знает, что и как нравиться ему. А он давно изучил каждую родинку на изящной фигурке. Маска на ее лице всего лишь формальность. — Вы же знаете, я не люблю незавершенные дела. Вы понимаете?

На секунду он задумывается, а не взять ли ее тут, спрятавшись в партнерах балкона. Забавная и опасная была бы игра. Но опасность быть застуканным заставляет бурлить кровь. Должно быть это был их план. Шалость придумал он или она? Эдвард не помнил. Возможно, это вино ударило в голову... Хотя, уверен, что не пил, а лишь чуть промочил горло пуншем, взятым с подноса услужливого официанта. В любом случае им помешали и Эдвард чуть морщится от досады. Но все еще хотел ее и не собирался отказывать себе в желаниях. Он любил потакать им. И считал что, заслужил маленькие шалости. Учитывая, что к своей будущей жене относился с почтением. С почтением и терпением не свойственным ему. Эдвард решил что для него это тоже игра. Даже вызов. И проигрывать он не собирался. Он медленно выдыхает снимая с себя наваждение. Внизу в где-то в толпе танцующих его ждет невеста. Оскорблять ее изменой накануне свадьбы Эдвард не желает. По крайней мере так откровенно.

— Чуть позже. В более приватной обстановке. — Это приказ. Он любит приказывать. Эдвард приблизится еще ближе. Аромат духов знакомой незнакомки вновь сотрет грани приличий. Расстояние между уже скандал. Он наклонится к ее уху и прошепчет — Сегодня ночью я буду твоим псом.

Эдвард отступит резко и отвернется от девушки будто они не стояли рядом. Она вновь станет незнакомкой. Когда Эдвард спустится вниз к танцующим он уже не будет помнить ни лица незнакомки, ни слов сказанных ей. Он не смог бы ни описать ее, ни вспомнить, он не узнает ее ни в толпе, ни при других обстоятельствах. Для него она та кого он выдумал. Фантазия. Останется лишь желание, как легкое послевкусие у хорошего вина.

Подпись автора

К превеликому раздражению королевы голос брата всегда звучал разумно и авторитетно для неё. Тем более он умел подбирать меткие слова для западной леди – какой бы взвинченной она не была и какие бы отношения с семьей не имела, но позорить родной дом не хотелось бы даже самой последней оторве. Однако она всё ещё ждала от Николоса большего, по-видимому, неоправданно надеялась, что он будет вечно с ней нянчиться, хотя сама Констанция назвала бы это заботой. Однако даже призыв быть дружелюбнее срабатывает не сразу:
— Лорд Эйвиос может идти… куда угодно! Главное подальше от меня. Он явно не захочет быть удостоенным моей компании. — не сразу, но наконец она обернулась к нему и встретила наряд братца без особого восторга: во-первых, на её взгляд не похож, сильно ниже, а во-вторых… —Ты явно что-то не понимаешь, Никс… Но ревность моего супруга –  это не только мои душевные травмы, – это сломанные чужие судьбы. Ты разве не осознаешь, насколько ты хорош? Не видишь, как смотрят на тебя девушки? И не только… Я бы и сама, быть может, была бы более счастлива с таким королем! — она принимает братскую руку и действительно ощущает себя в большей степени счастливой королевой, чем с Эдвардом. И ведь не то, чтобы она мучалась или страдала со своим нареченным, просто с братом все ещё было спокойнее и увереннее. С королем они вроде и нашли общий язык, вот только угодить ему было невозможно, как бы она не старалась! Констанция и бросила эту затею вскоре по прибытию в столицу. То было между ними скорее походило на симбиоз, чем на любовь, но это уже был большой успех, с учетом того как всё начиналось…
—А теперь представь, что эта мысль посетит его! А он видит всё образами! Долго я пыталась понять как он видит этот мир, но кажется он для него не так реален, понимаешь? — ей все ещё не хватало слов, чтобы объяснить свое понимание внутреннего мира Эдварда, быть может она и не понимала его, но разум её точно испытывал определенные муки последнее время. Она бросила затею объяснять в подробностях, тем более что брат и так скорее всего её понял. Вместе они прошли несколько комнат, но Констанция уже смекнула что к чему и сильнее сжала руку Николаса, волевым решением ускорив шаг. Ко прекрасна знала, что она делает – планы Эдварда, конечно, были по-своему уникальными, но их мотив редко менялся, а за четыре года любой бы привык. Раньше она переживала из-за того, что он о ней подумает и как бы показать себя с лучшей стороны, но теперь прекрасно понимала, что шансов предугадать его реакцию у неё нет. Какая разница переживать? Он не сделает с ней ничего страшного!
Едва они оказались в зале – она начала глазами искать своего настоящего супруга, что должен был бы возвышаться над прочими, сколько он не сутулился бы. В её маске уже не было никакого смысла, глаза её теперь приковывали к себе прежнее внимание – какая ещё низкорослая леди окажется при Эйвиосе, одетым в костюм правителя?
—Где он?! Не может не следить – явно ищет или наблюдает. Черт, не повезло же мне с ростом! Слона в комнате не найду… — на встречу им попадалось множество чудных героев древних западных легенд, всех по-своему пошловатых, но по обычаю столицы – безвкусных. Кажется ведь такие и нравятся Николасу, Эдварду, остальным… Почему же выбор пал на неё? Этот вопрос мучал не только всех завистниц, но и саму Констанцию. — Почему он вообще меня выбрал? Столько красавиц, столько высокородных девушек. Я чувствую их ненависть, но знали бы они то, что знаю я!

Появившись в зале позднее короля, представление будущей королевы Изабель, разумеется, пропускает. Общий танец несколько раз выводит их на виток практически соприкосновения, и ведьма убеждается в том, что Правитель её совершенно не помнит и не узнаёт. И это прекрасно! Это то, что нужно. Пары расходятся в новом рисунке и кавалер увлекает рыжеволосую дальше по залу. Ещё пара кругов за непринуждённой беседой, и Леруа даёт понять партнёру, что устала и хотела бы сделать небольшую паузу.

Кавалер соглашается с желанием леди и отводит её к креслам, в уголочке бального зала. Сам же отправляется за напитками.

Первое время Изабель сидит и переводит дух, обмахиваясь веером и наблюдая за происходящим в попытке выловить новые знакомые лица. Ей нравится наблюдать за людьми. Это её своеобразное хобби. Наблюдать, подмечать их эмоции, мимику, детали во внешности. Анализировать, делать выводы, в том числе и по их реакции на её поведение. Чуть переведя дух, ведьма обращает внимание на пожилую леди, прикорнувшую в соседнем кресле. Которую бесконечная, оставшаяся после пяти браков родня, снова пристроила в укромном уголочке. Надо отдать им должное, вывозили к веселью всякий раз, несмотря на возраст. Старая леди Гамильтон страдала лунатизмом. Она говорила во сне. Молодежь, да и не только, частенько занималась тем, что задавала вопросы старушке. Ответы порой бывали весьма забавными. Леруа долгое время находила это занятие не слишком подобающим для серьёзной замужней леди. Но, коли сегодня маскарад, можно было попробовать похулиганить и ей. Ведьма аккуратно касается запястья спящей старушки и хитро произносит:

- Леди Гамильтон, а леди Гамильтон, какие трудности нас сегодня ждут?

Абстрактный вопрос в сущности ради ответа. И было бы смешно, если бы старушка завопила на всю залу, что тотчас на них всех потолок упадёт.

Тем временем, возвращается Трикстер, принявший свой привычный на людях облик чёрного кота. Он ловко лавирует между ног танцующих, уворачиваясь от потенциальных пинков. Разыскав сидящую хозяйку, устраивается на коленях и сворачивается клубочком, довольно мурлыча. Леруа ласково оглаживает питомца и чешет за ухом. Улыбается. Какой бы ни была их вечная игра в Безмирье, в каком-то своём смысле фамильяра ведьма любит. И всерьёз считает, что ласки, заботы и любви он заслуживает больше, чем абсолютное большинство людей, собравшихся здесь.

Отредактировано Изабель Леруа (2023-11-07 13:45:25)

Подпись автора

---

Магистр? Вопрос о нем заставляет чуть нахмуриться от чего меж бровей появится глубокая складка. Эдвард был уверен - Мелос настолько надоел его маленькой птичке, что по нему  она точно не будет скучать. Действительно, Магистра видно не было. Но даже если так:
- За него не стоит переживать. У него везде есть свои уши и глаза. Ему обязательно все доложат в мельчайших деталях. - Эдвард ожидает свою награду. Сегодня он позволяет себе больше чем всегда. Возможно это связано с тем, что рядом нет Мелоса, вечно нашептывающие советы и контролирующий каждый шаг Эдварда, возможно тем что скоро этот долгий свадебный забег закончится. Но его расслабленность читается и в его фигуре в жестах. Он будто скинул тяжелый груз с плеч. Эдвард улыбался.

- Когда вы станете королевой. Мы накажем всех. Всех кто вам врал. И всех кто вызывал вашу немилость. - Он шепчет ей это вкрадчиво, обещая. И отследит как она отреагирует на сказанное. Ей понравится это чувство? Чувство власти? Чувство силы которое дает корона? Ему нравилось. Оно было настолько всепоглощающим, что даже старый хрен Мелос не мог его испортить. Когда-то очень давно Эдварду сказали ,что его род продан. Это сказала бабка на ярмарке. Эдвард вырвался из замка и попал на праздник случайно. Он был очень молод, и почти не помнит ничего из того дня. Только белые глаза женщин и ее слова - о проданном роде за корону на голове. Тогда он испугался.  По настоящему как может испугаться юноша услышав что-то подобное. Сейчас же он думал, что если это и правда. То сделка была хорошей.

- Вы продали бы душу за корону? - он спрашивает это неожиданно. Сразу после игривой фразы Констанции о том что король не должен наклоняться. Ему нравится как ловко она уходит от провокации. Но и свое упускать не хочет. В угоду своему желанию он готов на все. И да, Король головы не склоняет. Он подойдет ближе к Ко-ко. Возьмет ее за талию. Сожмет в свих руках.  И с легкостью поднимет к себе. Выше. Он возьмет свой поцелуй. И он не будет похож на невинный. Это будет глубокий поцелуй мужчины, который хочет свою женщину. Он хочет вызвать румянец на щеках Констанции и трепет. А за одно и проверить, как его тело реагирует на ее вкус. Тело реагировало. Тело подсказывало, что у них с Ко будет много...много жарких и приятных ночей.

- Леди Запада, наградила Правителя поцелуем за ее неотдалённые ноги! - он объявит это после того как поставит Ко на землю. Толпа вновь зальется овациями. Констанция была правда - сегодня за ними наблюдают все лизоблюды Столицы. Он отведет свою будущую жену чуть подальше от смотрящих, насколько это будет возможным. По пути замечая Леди Гамильтон мирно посапывающей в кресле. О ее необычности ходили слухи, но Эдвард никогда не играл с ней в игры, что так любили при дворе. Но после воспоминаниях о пророчестве, ему неожиданно стало любопытно. Он спросит у Констанции, знает ли она эту игру. И задаст вопрос:
- Не желаете ли узнать свою судьбу у спящей леди?
Свою судьбу он знает. Он будет править. Долго. Долго. Он всем им надоест.

Подпись автора

Дарий терпеть не мог все виды протокольных мероприятий и массовых празднеств. Его редко видели на официальных балах и еще реже — на всяких якобы ни к чему не обязывающих развлечениях. Если только кто-то находил его укрытие на балконной анфиладе.

От маскарадного костюма на нем была лишь черная полумаска в тон его обычному простому камзолу. Почти невидимый в тенях, юноша наблюдал за происходящим в главном зале. И галерею тоже не упускал из виду. Столкнуться с Эдвардом в его сегодняшние планы не входило. Особенно после того, как стал невольным свидетелем его встречи с неизвестной особой женского пола.

Впрочем, величество задерживаться наверху не стал и поспешил к своей суженной. Видимо, пока не украл тот тип в королевском костюме. Незнакомка тоже исчезла с балкона. Дарий приблизился к парапету, оперся на него локтями и стал наблюдать за превращением Ко в официальную невесту Его Величества. Идеальная фея в цветах преданной верности и справедливого возмездия. В уже имевшем место предательстве Дарий не сомневался, как и в том, что сегодняшнюю ночь венценосный братец проведет в объятиях таинственной незнакомки. Интересно будет посмотреть на кару от этих изящных ручек. По крайней мере, она точно будет интересней, чем их танец.