- Не подходите, Господин, - предупредил знахарь, сидящий на одном колене. Он видел любопытство и раздражение, написанное в глазах аристократа. Тот стоял, упираясь обеими руками в трость, и с нескрываемой злобой глядел на лежащего без сознания седого старика, из-за которого все здесь сегодня и собрались.
Они были в лаборатории - небольшой комнатушке с низкими потолками. Здесь везде были столы с разнообразными колбами, трубочками, кипящими и не очень растворами. Пахло травами и солью, то тут, то там можно было найти минералы, сушеные растения и даже растертых до муки жуков - все это было сырьем для производства красок. Именно здесь одни из лучших алхимиков искали все новые и новые цвета - стойкие, насыщенные, необычные, поражающие воображение привыкших к однообразию дворян. И именно отсюда все слышали громкий, гадкий кашель последнюю неделю. Слышали. Слышали и молчали! ВУВ
- По правде говоря, и тут находиться не стоит... Он был тут последние несколько дней? - еще один герой этой истории, молодой парнишка - местный подмастерье, - испуганно кивнул, а потом добавил хлипкое "ага". Винсент все же не послушал никаких знахарей - он сделал пару шагов вперед, вынудив лекаря отступить в сторону, и упер тростью в бочину старика, приподнимая его затертую рубаху - мерзкая красная сыпь тянулась от поясницы к, как выяснил Винс, переворачивая дедка, до самого живота.
- Это тиф, - не силясь спорить с бесстрашным аристократом прокомментировал знахарь. Тифа тут никогда не было. Смерды с запада принесли эту дрянь сюда? Может, не стоило брать на работу южан? Арабэтт брезгливо отодвинул труп в сторону тем же многострадальным кончиком трости. Он был уже бесполезен, хотя был талантливым пигментоделом. Хоть и был староват и мерзко вонял своей старостью. Зелья и растворы только и могли заглушить эту вонь.
Он понимал, что теперь заражен. А сколь заражена фабрика? Сколько еще таких будет?
- Сжечь, - приказал Арабэтт и, не дожидаясь ответа, удалился, громко хлопнув дверью. Хотелось закрыть там и знахаря, и подмастерье, чтоб не разнесли заразу. А его самого защитит голубая кровь, не иначе. Мальчишка так и не сказал более не слова - но с горечью посмотрел вслед. Даже не похоронит достойно своего учителя.

***

- Винс, дело тут нечистое, - мужчина говорил негромко, стоя позади - а Винсент даже не оборачивался. Они были у всех на глазах и, одновременно, никто их не видел. Дело было в центре столицы, на пути к дому. Винсент предпочитал не приводить крыс домой, но и не водил их на производство. Они встречались так, во время прогулок - просто странные люди иногда проходили мимо, останавливались поодаль, будто вовсе не с Винсентом разговаривают.
- Что-то Доусонов совсем не видно. Я, конечно, услыхал, что они уехали к родне, на Юг, но... Слишком внезапно, не думаешь?
- Думаешь, тиф и Доусоны как-то связаны?
- Не уверен. Он мог накашлять на твоего этого старика?
- В Столице может случиться все, что угодно.
Винс снова ушел. В этот раз не так грубо и не так нервно. Его трость, напитавшаяся тифом за сегодняшнее утро, мирно отсчитывала шаги стуком по брусчатке. Он шел до дома. Обычно он не ходил - но это внезапное совещание вынудило добираться до дома самостоятельно. Это всегда было дольше. И всегда было больнее. Боги, как болела нога, от каждого дрянного шага, от каждого вздоха или неудачного поворота... Дома это не закончится. Но дома будет спокойнее. Нужно разобраться во всем этом, держась от зараженного места как можно дальше. Может, Доусоны не ограничатся лабораторией? Может, уже заболел Артур? Может, они решат уничтожить не только тряпку, но и порубить руки, что ее ткут?

***

- Так точно, господин капитан! Я поднял паруса и мы готовы отправиться в путь! Что, капитан? Я вас не слышу, капитан - волны большие, такие большие! Встать за штурвал? Какая честь, господин капитан, я с радостью встану за штурвал вместо вас, так точно, капитан!
Мальчик лет 10 на вид, одетый в лосины, короткие штаны, рубаху и туфли резвился в саду. Мальчишка частенько был один - пусть дом и был наполнен слугами и гувернерами, те предпочитали не преследовать мальчишку, а наоборот гнать от себя, если заканчивались уроки. Играть Артур мог лишь сам с собой...
Он был на воображаемом корабле - палубой была зеленая трава, а парусами - ветер, который он ловил маленькими ладошками. Обеими руками Артур поднял с земли короткую и толстую палку - еще раньше он отломил ее от куста. Держась за концы палки он поворачивал палку то в одну, то в другую сторону - это был штурвал. Сам парнишка направлял своим телом корабль - он накренялся то в одну, то в другую сторону. Встречался с зелеными, цветущими красными розами айсбергами, заплывал в бухту из плюща, устремлялся в клумбовый пролив и швартовался в острову Царя Берез - и золотом на этом острове были опавшие березовые лепесточки. После собранных сокровищ Артур отправился в новое приключение:
- Мы настигнем пиратов, мой капитан! Черный Драккар где-то там, за... Э-э-э... Островом Белой Сирени! - "корабль" обогнул еще не цветущий куст - но Артур помнил прошлое лето, как Сирень была хороша!
- Вот он, капитан! О нет, о нет! - Мальчишка спрятался за большим кустом, прячась от огромного булыжника - его противника, - Он дышит огнем, капитан! Мы, верно, идем ко дну-у-у-у-у! - Увлекшийся и чуть запыхавшийся мальчишка уселся на землю, глядя в голубое небо. Он проиграл эту битву, но сильно не переживал. Он обязательно отомстит пиратам. Обязательно... Когда вырастет и станет моряком.

***

Дохромать Винсенту осталось немного. Но каким же долгим казался путь....

Отредактировано Винсент Арабэтт III (2024-07-31 20:48:21)

Небо было красивое. Насыщенное, голубое. И погода была замечательной. Не было ни одного облачка, за которым могло бы спрятаться яркое весеннее солнце. Сквозь челку Артур пытался разглядеть солнечные глаза, но видел лишь желтый блинчик с выпущенными в разные стороны яркими лучами. Иногда он наклонял голову в сторону, чтобы спрятаться немного за веткой растущей рядом рябины, но затем снова смотрел на солнце без преград, пока не заслезились глаза.
Голос чужака напугал Артура - мальчишка вздрогнул и резко обернулся. Его испуг был связан с неожиданностью, поэтому мальчик никуда не побежал и не стал звать стражу. Напротив, он выпрямился и, поначалу очень смущенно, но заулыбался. С ним никто не играл в его морские игры. С другими детьми Артур почти не общался, а все взрослые не хотели с ним дурачиться. Все считали его игры про море ерундой, а мечты полнейшей глупостью - он рожден Арабэттом, а значит у него нет выбора. Его наследие - это делать работу своего отца, который делал работу своего дяди, а тот в свою очередь делал работу своего отца, а тот - своего и так далее до самых первых скотоводов с парой десятков блеющих белых овечек. В общем, все надеялись, что эти детские хотелки пройдут и наступит взрослая осознанность. Придет понимание своего места в жизни и в семье. А что Третий? Ну, он думал также. Он не собирался давать своему сыну выбор. Будь у него несколько сыновей - может быть одному бы и повезло заполучить такую роскошь, как выбор. Но единственному? Не в этой жизни!

Артур внимательно разглядывал странного гостя. Он выглядел как проходимец, каких много на улицах Столицы. Таких ему всегда нужно было обходить стороной. Но на его голове был платок - такого нежного цвета, такого... Не подходящего к образу из коричнево-палевых оттенков. Папа подарил ему этот платок? Но он так плохо сшит... Впрочем, мальчишка был еще слишком мал для того, чтобы быть таким же параноиком, как и его отец. И он очень хотел играть.

Артур улыбнулся чуть шире и сорвал несколько лепесточков с ближайшего куста:
- У меня не очень много денег, старый Свибли, но я отдам их тебе все, чтобы узнать, как победить их Капитана! - мальчишка сделал несколько шагов вперед и протянул ему листья. В его голове уже нарисовалась картина песчаного берега, корабельных обломков и лишь одной сумочки на поясе с последними монетами. Ведь все остальное потонуло в море. А он? Где он теперь? Он на острове Старого Свибли, где тот сидит один одинешенек на старом маяке. А может, не все так плохо, и Артур попал на пиратский остров в пиратскую таверну? И теперь станет шпионом, попадет на Черный Драккар юнгой и убьет капитана во сне? Все эти фантазии будоражили мальчишку, как и мысль, что он больше не играет один.

***

- Где Артур? - Винсент устало стоял у двери, глядя на свою, с позволения сказать, жену. Она явно только что оприходовала стражника, судя по ее блаженному виду, растрепанным волосам и небрежно надетому платью. А еще, она была совершенно босая и крайне вульгарно лежащая на гостиничной софе.
Третьему было наплевать, с кем его жена спит - в таком возрасте она его не привлекала. Эти руки с густыми темными волосами, шершавая кожа, начинающиеся синяки под глазами и даже намеки на морщины. Все это было Винсу неприятно. А еще это вызывающее поведение - омерзительно. Она явно пыталась пробудить в Винсенте угаснувшую любовь, но мертвые не восстают из могил, как не пытайся. Ей бы смириться - но смирение все никак не приходит:
- Понятия не имею, - девушка осмотрела свою правую руку, вытянув ее вперед и чуть наверх, от локтя и до кончиков пальцев. Будто любовалась своей красотой... Ну или своей старостью.
- Быть может, он играет в саду? - женушка так и не повернулась к мужу, а тот, более ничего не добавив, направился в сад - он еще не подозревал, что вторжение уже произошло, средь бела дня, поэтому не мобилизировал охрану. Усложнял поиски факт того, что Винсент совсем не знал своего сына и его любимых мест, так что надеялся на чудо в этих своих поисках.

Пусть это и была игра, но Артур снова испугался - и без того бледный мальчуган стал еще бледнее, когда незнакомец ухватил его за руку. Страх был минутным, но был - все же по крови Артуру досталось недоверие его отца. Только его отец уже утратил надежду миру доверять, а сын еще верил в людей. Услышав, что деньги не нужны, мальчишка без лишних сожалений разжал пальцы и отправил деньги утопать в песке - ну, или как сказал бы гувернер, затеряться в зарослях травы. Хотя какая тут трава? Тут песчаный берег с камнями и булыжниками, а еще высоченные пальмы с кокосами и папайями! Правда, Артур ни разу не видел папайю, но был уверен теперь, что она растет на пальмах, прямо рядом с кокосами. Без тени сомнения мальчишка последовал за незнакомцем. Вряд ли тот уведет его с территории дома, верно ведь? Ему как минимум помешает огромный забор. И Артур, который уже для себя решил, что с незнакомцем в город не пойдет, а останется в родном саду.
Детская фантазия уже рисовала капитана Райчика - он видел его старым мужчиной с черными и длинными волосами, такой же длинной густой бородой и усищами, наползающими на губы. И у него была повязка на глазу, как у старика Свибли. А еще он ходил с тростью - прямо как его отец, только капитан Райчик ходил с тростью потому, что у него не было ноги - только деревянная палка.
Скальные пики. Нужно загнать Райчика на такие же пики и смотреть, как его корабль тонет, пронзенный из-под воды колами! Или смотреть, как волна понесет неуправляемый корабль прямо на камни и раздолбает его на обломки и ошметки.
Артур внимательно смотрел. И смотрел с нескрываемым изумлением и горящими глазами - прямо перед ним старый Свибли что-то мастерил, что-то, чего Артур никогда в жизни не видел. И это что-то нужно было для воды. Мальчишка с энтузиазмом встал на коленки, чтобы лучше разглядеть тень. Он улыбался так, как не улыбался уже очень давно. Но этому веселью было суждено быть прерванным.

Винсент какое-то время разгуливал по саду. Он не любовался собственными деревьями, кустами и цветами. Они были здесь не для него. Они были для гостей, которые могли бы восхититься богатством и ухоженностью сада. Они были для сына, который почему-то безумно любил тут пропадать. Они были для женушки, у которой время от времени появлялось желание сорвать себе что-нибудь и воткнуть в волосню. А ему сад не был нужен. Винсент вообще больше предпочитал проводить вечера в кресле-качалке у камина с газеткой или сборником модных стихов. Он был бы рад проводить в таком положении и дни, но...

В конце концов Винс наткнулся на своего сына. Заметил шевелящуюся белую голову где-то в зарослях. Он, не пытаясь спрятаться, приближался, и в конце концов увидел еще одну фигуру. Неизвестный, грязного вида проходимец поставил его сына на колени перед ведром воды. Давненько Винсент не испытывал такого ужаса - он ощущал, как страх разрывает его на куски. Он мог бы сорваться на бег, если бы мог бежать. Однако Третий мог ускориться. И, когда его уже стало хорошо слышно из-за его торопливости, он вскрикнул:
- Артур! Немедленно подойди ко мне! - в голосе слышалось нескрываемое раздражение. И где-то там, на задворках, этот родительский страх. Артур с ним еще не сталкивался. Он был уверен, что отец злится на него и сейчас обязательно накажет так, как не наказывал прежде - потому что эмоции в его голосе никогда не сулили ничего хорошо.
Артур посмотрел на незнакомца, будто извиняясь перед ним, и стал вставать, чтобы направиться к Третьему. Того раздражало любое промедление, любые переглядки с врагом. Он, остановившись метрах в трех, успел разглядеть ткань своего цеха. Бездарно разрезанную и неровно прошитую дерьмовыми нитками. Теперь Третий прожигал взглядом вора и пока что молчал - он не мог начинать говорить, не убедившись, что с его сыном все в порядке.

Остров, где все равны... Артур мечтательно посмотрел на Юг. Ах, как хорошо, что Третий этого не услышал! И не помешал мальчишке представить остров, где все держатся за руки, заходят друг другу в дом без стука, вместе пляшут по вечерам у костров и улыбаются совсем не вымученно, как на дворянских вечерах, а по-настоящему светятся. Прямо как он сейчас. В общем, Артур в своей голове видел место чистое, цветущее, богатое и счастливое. И пусть в его доме почти все это было. Не было последнего. Счастья.

У Третьего на мгновение сердце остановилось. Когда этот ублюдок схватил его сына за штанину. Вся жизнь, все истраченные усилия, все ушедшие в этого ребенка деньги и нервы - все пронеслось перед глазами. Как пронеслась и сыпь на теле старика. Винс боялся, что его сын умрет - умрет просто потому, что стражники не углядели, гувернеры дали ребенку слишком много свободы, забор был недостаточно высоким и мать, схожая с портовой шлюхой, отчего-то не любила сына так, как подобает матери, чтобы ему не хотелось убегать и якшаться не пойми с кем.
Артур подошел к отцу, мельком заглянув в его глаза. Он был слишком напуган исходящей от Винсента яростью, чтобы смотреть ему в глаза долго. Тем временем Третий уже оглядел ребенка с ног до головы. Он был в порядке. Одежда не порвана. От него не пахло гнилой рыбой или мочой, как воняет на захудалых рынках. Винсент положил руку сыну на плечо и крепко сжал - вернув свой взгляд на наемника. Артур тоже смотрел на него, но теперь с недоумением. Он не понимал, о чем речь, пока не начал отвечать отец:
- И все же ты его убил. Он был хорошим алхимиком. И много лет отдал моему Дому, - Винсент намеренно драматизировал. И намеренно не отпускал сына. Во-первых, он боялся, что крыса пришла не одна. И раз охраны поблизости нет, то Винсенту некому доверить ребенка кроме как самому себе. А во-вторых, это был чудесный урок. Боковым зрением Винсент видел, сколь чудесный - глаза Артура наполнились ужасом, непониманием, обидой. Он только что говорил с убийцей - и это осознание медленно, но верно, пробиралось в голову, уничтожая едва возникшее между ним и Свибли доверие. Артур потух, как резко задутая свеча, и невольно прижался к отцу - хватка у того была железной, и инстинктивно он старался прижать сына к себе как можно ближе. Артур был в замешательстве - отец его никогда не обнимал. Пусть объятия у него и были странными и даже болезненными - пальцы Винсента аж побелели от напряжения, с которым он сжимал сыново плечо. В голове ребенка возникло противоречие - почему люди, что добры к нему, на самом деле убийцы? Почему те, кто его ненавидят, как его отец, на самом деле пытаются... Пусть и верится с трудом, но... По-своему защитить?

Винсент анализировал сказанное. У него не меткое оружие. Неужели... Неужели тиф это совсем не случайность, а целенаправленное убийство? Неужели лихорадка, такая простая и обыденная вещь, может стать инструментом? И ведь от нее нет защиты - Винсент бы не защитил Артура. Больше того, он бы никогда не узнал, что на самом деле его сын был вероломно убит, а не просто слишком много времени проводил на улице. Наверное, стоит завести еще детей. Необходимо завести еще детей. На случай, если Артур в очередной раз поведется на улыбку убийцы и в тот раз ему не повезет.
- Говори.

Винсенту понравилось, какую реакцию вызвал его комментарий. Мальчишка перед ним, а это именно мальчишка, кажется и сам не до конца понимал, что он делает и во что ввязывается. В какие игры собрался играть и, что самое главное, с кем. Винсент был самым худшим выбором для старта, но юноше это еще только предстояло понять.
Его последующий смех был наигранным - Арабэтт в этом не сомневался. Он был уверен, что незнакомец пытается спрятать за смехом, кажется, разочарование в самом деле? Стыд перед... О боже мой! Винс расслабил руку, что держала плечо мальчика, но не отпускал от себя ребенка. Он на мгновение позволил себе отвлечься от убийцы на его пороге и обратить больше внимания на сына. Его ребенок, о боги, его потомок сейчас, словно запуганный котенок, прижимался к отцу и прятал лицо в его одеждах, теперь уж совсем откровенно и очень боясь глядеть на того все более ужасного человека, коим становился Свибли с каждым собственным словом. Какое-то странное чувство заставило Винса приобнять этого мальчика. Лишь позже Винс поймет, что это удовлетворение, схожее с удовлетворением от езды на хорошей лошади.

Теперь и Артур знал, что его пришли убить. Ему становилось только страшнее. Отец в самом деле его защищает. Защищал и будет всегда защищать. Теперь все его идиотские меры предосторожности, все его приказы оставаться дома, все его гувернеры и целая армия слуг, вечно вертевшихся вокруг Артура, ощущались совершенно иначе. Артур всегда думал, что отец не видит в нем ничего взрослого, а он ведь взрослеет с каждым днем! Он думал, что отец видит в нем идиота, но на самом деле... На самом деле в этом мире в самом деле есть то, от чего он так старательно Артура защищал. В очередной раз. В очередной раз отец был прав.

Винсент не понимал, как привязанность может возникать так быстро. Но знал, что ему это только во вред. С такими людьми невозможно работать всерьез, но Винс не мог отрицать того, что этот незнакомец очень опасен. Пусть он и показывал, что при нем нет ножа или меча, все это не стоило выеденного яйца, так как они оба понимали, что сила проходимца вовсе не во владении холодным оружием, как и сила стоящего перед ним аристократа измерялась деньгами и влиянием, а не количеством проткнутых врагов.
- Артур - часть моей семьи. Мое наследие. Ему после моей смерти заниматься делами Дома здесь. Ему возглавлять лабораторию и фабрику. Пытаясь навредить моей семье ты неизбежно будешь вредить и ему, - Винсенту очень хотелось осадить глупца. И очень хотелось дать понять сыну его собственную важность. Дать ему понять, как неразрывно он связан с именем, с которым родился. Показать, что любые проблемы в семье это прямая угроза ему лично.
Винс невольно ухмыльнулся. Со всего сюра ситуации. Ему казалось, что он ведет переговоры с ребенком о том, чтобы выменять золотое колечко на кусок яблочного пирога. Все это было бы очень забавно, если бы не было так опасно. И пусть он обещал не вредить Артуру напрямую, Винсент в своем ответе не лукавил - разрушение дела Арабэттов разрушит Артуру жизнь, пусть оба стоящих подле него юнца и могли бы поспорить с этим в силу своего юношеского идиотизма. К счастью для них, Винсент даже не попытался доказать то, что сказал, и лишь продолжил говорить:
- Я заплачу столько, сколько ты хочешь, и позволю тебе безнаказанно уйти. Взамен ты выдашь мне имя заказчика. Если ты хочешь работать со мной и дальше, то поклянешься в верности моему Дому.
Тогда Арабэтты приобретут еще одну зверушку на побегушках. Артур будет в безопасности. Артур сможет сам управлять теми, кто хочет убить его. Он поймет, что именно в этом сила и проклятье, с которой он родился.
- Если ты не захочешь служить мне на таких условиях, то ты просто уйдешь. Из благодарности за милосердие. Артур мой единственный сын, и он мне нужен живым.

Артур поднял голову на отца. Он услышал так много, что был разочарован в Свибли окончательно. Но, что самое печальное, очень многого он не понимал. Он не понимал мотивов ни своего отца, ни проходимца. Ну, последний, вероятно хотел денег, но почему бы ему их просто не украсть? Зачем нужно выполнять такую... Работу? И почему его работа была отцу нужна? Он все-таки не хороший? А тот не до конца плохой, раз передумал убивать его? Это все было... Очень сложно и запутанно. Одно Артур услышал четко и ясно - отец не даст его в обиду. Может, он его даже любит?

Отредактировано Винсент Арабэтт III (2024-08-06 22:24:09)

Винсент не удержался от улыбки – она была хитрой и мерзкой, как и он сам. Виконт изнутри ликовал от того бреда, что нес этот вор. С каждым своим словом, с каждой своей попыткой поставить очередное условие он падал в глазах аристократа все ниже, ниже и ниже. Ему бы стоило удержать себя в руках, дабы не провоцировать этого идиота на месть из-за оскорбления его нежных чувств. Но почему-то Арабэтт предчувствовал свою скорую победу над этим куском гнилого мяса:
- Ты мало того, что убийца, так ты еще и лицемер, - ухмылка Винсента стала еще шире, - Можешь отправиться на кладбище и рассказать о ценности жизни моему старику. Может он тебя даже поддержит. Молчание ведь знак согласия, верно? – Из груди аристократа вышел утробный, мрачный смех. Почему-то от него никому не становилось смешно, скорее по спине пробегал холодок. Еще очень много можно было бы сказать этому ублюдку. И Винсент бы смог сказать, если бы так не смеялся. И все же его раздражала эта наглость, с которой нищук пытался разговаривать. Очень быстро Винс стал серьезен, хоть искра возбуждения из глаз никуда не делась.
- Я напомню тебе, что ты находишься в доме Виконта Винсента Арабэтта Третьего, а не в захудалом кабаке. Ты смеешь рассказывать мне об интересе, перекупе и о моей жизни, которую ты сохранишь из-за того, что у меня милый сын? Ты правда думаешь, что способен уничтожить меня, мою семью и фабрику, и выжить? – Винсент столь увлекся, что указал тростью на ведро воды, в котором ранее Свибли учил Артура ориентированию:
- Посмотри на себя и подумай еще раз, - раздраженно продолжил Третий. Он только входил в кураж, так что не останавливал свою речь:
- Я дам тебе совет – никто не ведет с аристократией дела так, как пытаешься вести их ты. Я тебе не шавка и не купец с последним златом в кармане. Я и так предложил тебе очень много – я предложил тебе свою защиту, свободу действий в Столице и дом, куда бы ты мог вернуться и зализать сгнившие раны. Это очень много для лицемера, убийцы и предателя – ведь своего нанимателя ты уже предал, раскрывшись передо мной. Поэтому я повторяю еще раз – последний – ты получаешь свои деньги и убираешься прочь, молясь, чтобы Дом Арабэтт тебя забыл.
Винс покачал головой. Артур был в изумлении – он боялся даже вздохнуть. Он ни разу не видел, как ведет дела его отец. Да что там, Артур не мог припомнить ни одного раза, когда видел бы отца таким… Говорливым. Он успел на мгновение задуматься о том, что Свибли прав, и Артур может выбирать свою судьбу сам. Но эти мысли очень быстро исчезли – их просто заглушила отцовская речь. Кажется, смелость отца передалась и ему. Он уже не прижимался, а просто стоял рядом, с сожалением глядя на Свибли.

Винсент смотрел на свою добычу скорее сурово, нежели самодовольно, хотя в глубине души он расцветал от удовлетворения. Он наслаждался чужим унижением, и не скрывал бы этого, если бы не служебная необходимость. Все это продолжало быть частью его работы - эти переговоры, воспитание сына, содержание фабрики, лаборатории, да даже этого дома.
Арабэтт-старший сделал несколько тяжелых шагов вперед. Он хромал, и хромал вполне откровенно - этот свой недуг он никогда не пытался скрывать. Скрывал он разве что боль, которую приносил ему каждый сделанный шаг. Он остановился в полутора метрах, чтобы лучше разглядеть, что за животное он себе завел.
Винсенту все еще было любопытно каким образом он способен уничтожить детище его семьи и при чем тут именно тиф. Он говорил уверенно о том, на что способен. И все же в его внезапно сменившемся тоне Винс чувствовал фальш и лесть. Впрочем, неудивительно, что даже после таких практически извинений за свое нахальство, Третий не начал доверять. Он никогда не начнет доверять этому импульсивному, глупому мальчишке. Предателю. Если бы Винсент был самым влиятельным и богатым в Столице, то он бы так не переживал. Но сейчас Винс понимал, что пацаненок удерет от него к любому более богатому и, что самое важное, харизматичному, что изъявит хоть какое-нибудь желание с ним поработать. Ему нельзя поручать никаких серьезных дел примерно никогда, и тем не менее. Порой приобретать оружие следует для того, чтобы оно не было обращено только для тебя, даже если навсегда оставишь его в ножнах в подвале. В подвале... Ну, к этому еще вернемся.

Третий какое-то время молча смотрел в глаза юноше. Тот, скорее всего, избегал его взгляда, как избегал все то время, что говорил. Винсент не был уверен, что если отпустит эту помойную крысу, то его семья на самом деле будет в безопасности. Гораздо легче было бы его убить, прямо здесь, прямо сейчас. Но Винсент плохой убийца. К сожалению. Он способен на убийство сердцем, но не способен телом. Отвратительная комбинация. Было бы легче жить, будь это наоборот:
- Артур, перед нами стоит выбор, - мальчишка испуганно поднял взгляд на отца, стоящего к нему спиной. Выбор? Какой к Бездне выбор!?
- Мы можем взять с него слово, которое, в общем, мало чего стоит, что он никогда не приблизится к нашей семье. Или мы можем позволить ему работать на нас. Какой выбор ты сделаешь?

Артур совсем опешил. Он никогда не думал, что это будет вот так. Он бегал взглядом от Свибли к отцу и обратно, пытаясь понять, не шутка ли это. И в конце концов совсем зажался, сделав неуверенный шаг назад. Боги, каким он был сопляком!
- Я... Я не могу... - прошептал Артур, - я не знаю, - он стыдливо опустил голову. Но Третий не злился. Он, кажется, совсем не отреагировал на это, даже вздохом. Напротив, он поступил так, как сын от него не ждал - поддержал в трудной ситуации. Правда, он сам ее создал, но все же:
- Любое из этих двух принятых решений несет свои последствия. Как положительные, так и отрицательные. Что бы ты не выбрал - я поддержу тебя и помогу справиться с тем, что произойдет в результате.

Артур крепко задумался. Свибли ему понравился. Свибли с ним играл. А еще пытался его убить. А еще признался в том, что не смог убить его, и не из-за страха, а из милосердия, как сказал отец. А еще он убил деда из лаборатории - он давал конфеты Артуру, когда тот был еще младше и ходил туда вместе с отцом один-единственный раз. А еще он хотел служить его отцу - и отец допускал, что такие люди нужны были семье. У него семья убийц? Его отец плохой человек? И Свибли тоже плохой человек? Но ведь нельзя ничего не выбрать!
- Пусть... Пусть он остается, - Артур поднял взгляд на отца. Точнее, на его затылок. Мальчик ждал осуждения, но Винс обернулся на сына и с легкой полуулыбкой кивнул, а затем его лицо вновь стало каменным и жестоким - теперь уже для их нового зверька:
- Я не позволю тебе стать вассалом моего дома. Тебе нужно еще заслужить мое доверие, прежде чем я буду воспринимать тебя всерьез. Держись подальше от имения, фабрики и лаборатории, если я не потребую от тебя иного. И представься уже наконец.

Отредактировано Винсент Арабэтт III (2024-09-29 12:34:36)