Когда-то давным-давно, когда люди еще не освоили всех трамвайных и троллейбусных линий и трамвайные и троллейбусные линии вели куда-то в буераки, в овраги, в дремучие муромские леса, лемуромские… Один троллейбус поехал и заблудился. И говорят, что однажды в полночь его можно видеть ― он едет, весь светится огнями, как Летучий голландец…

И вот однажды пришлось мне ехать из города Луганска славного в славный город Краснодон. Езды минут сорок. Время позднее. Мне нужно было проехать через весь город к какому-то перекрестку… там ходят рабочие автобусы. Стоял я час, стоял я полтора, и тут едет троллейбус…

Естественно, не раздумывая, я прыгнул ему в заднюю дверь, хлопнул по плечу какого-то мужчину в шляпе и говорю: «Мужчина, продайте мне талончик». А он поворачивает лицо… изъеденное временем: «Ха-ха-ха!» — беззубым ртом на меня… Испугался я не на шутку и вдруг понял, что это действительно тот самый троллейбус-призрак.

Тут в репродуктор водитель: «Подойди-ка сюда, добрый молодец!». Испугался я не на шутку вообще… Подхожу… а все хохочут, тянут руки какие-то костлявые ко мне… Подхожу я к водителю. У него лобовое стекло завешано паутиной, вместо брелков висят настоящие летучие мыши — тоже посмеиваются о чём-то своем… А он и спрашивает меня: «Задай-ка мне такой вопрос, который в течение этих тысяч лет мне никто не задавал». И с трех попыток, естественно, как в любой сказке. Говорит: «Если задашь — отвезу, куда тебе надо. Если повторишься — будешь с нами ездить вечно».

У меня пот градом холодный — дзынь-дзынь… Вот такие капли (с кулак) разбиваются об пол. Говорю: «Сколько звезд на небе?». Он: «Ха-ха-ха!» — раз мне астрономическую цифру какую-то. Я говорю: «А сколько костей в теле собаки?». Он: «Ха-ха-ха!» — раз мне еще какую-то цифру. Думаю: «Ну всё…». И вот буквально крыша съезжает… чуть ли не в потере сознания — ну согласитесь, ну страшно! — хватаюсь за поручень, такой обвисаю, и тут такая мысль, абсолютно сквозная какая-то… Говорю: «А почему тараканы не живут в поручнях троллейбуса?».

Он призадумался, говорит: «Ты знаешь, такой вопрос мне еще никто не задавал… Я тебя отвезу, куда тебе надо». Куда? Да я говорю, туда — туда… Я воспрял духом. Пауза. А потом он меня и спрашивает: «А ты вообще знаешь, кто такие тараканы?». Я говорю: «Ну как, козявочки там бегают…». «Эх, приятель, да ничего-то ты не знаешь!». И вот он мне рассказывает легенду о тараканах. То есть это ― самое начало.

«Это мне еще рассказывала моя бабушка…» (можете представить, как это было давно). И он начинает свой рассказ:

«Когда-то давным-давно, когда люди не освоили еще всех трамвайных и троллейбусных линий, и эти линии вели куда-то в буераки, в овраги, в дремучие муромские леса… Людей было очень мало, и вместе с людьми жили тараканы. Но они были белые, пушистые, чуть побольше кошки и поменьше собаки. У них была острая мордочка, хвостик с кисточкой, они были добрые-добрые, всё понимали, только говорить не умели. Жили вместе с людьми. Собственно, сколько людей, столько и тараканов. Питались за одним столом… Выходит семейство на ужин, тут же папа ― таракан, мама ― таракан, дети — между ними опять тараканчики какие-то залезают… Они белые, пушистые, мордочки острые, хвостик с кисточкой, все добрые, всё понимают, только говорить не умеют… Ему скажешь: «Принеси тапочки!» — он приносит. Ему скажешь: «Замети!» — он заметает.

И у людей был, естественно, царь, и у него, естественно, была дочь. И, как вы понимаете, она была принцесса. И, естественно, пришло ей время замуж. Ну невтерпеж. Нашли какого-то привозного принца, всего в прыщах, привезли… худого-бледного… Свадьба.

Людей поскольку мало, то, собственно, всех во дворец можно привлечь. Позвали всех людей. Позвали всех тараканов. А у людей был колдун, его звали Ых. Он жил где-то на выселках, в какой-то маленькой своей избушке, и его лет триста уже никто не видел, и думали, что он и помер уже давно. Ан нет, он не помер. И забыли его пригласить, а он обиделся.

И вот бежит один таракан — добрый, пушистый, побольше кошки, поменьше собаки, мордочка острая, хвостик с кисточкой, весь свадебный, в колокольчиках, в каких-то ленточках… Пробегает мимо хаты этого Ыха, и тут — бабах! — гром, бубух! — молния. Таракан зажался такой, а сам… добрый, пушистый, белый, мордочка острая, хвостик с кисточкой… И слышит такое проклятье: «Кто поцелует принцессу в день ее свадьбы, тот рассыплется на сотню тысяч мерзких существ».

Испугался тут таракан, бегом во дворец. Забегает, а тут опупей-апофеоз… Горько!.. Поднимают за плечики, за худенькие, этого принца привозного… Поднимается эта принцесса, подводят их целоваться… И тут вбегает этот таракан, белый, пушистый, мордочка острая, хвостик с кисточкой, весь в бубенчиках, в колокольчиках, в ленточках… И он между ними втыкивается как-то, типа: ммм! Она его ножкой — шарк там… отойди… Ну и так за грудки принца поднимает… А он опять между ними, типа, нет, мол, нельзя! А сказать же не умеет… Всё ж понимает, а сказать не может. Белый… Пушистый. Добрый. Мордочка острая и хвостик с кисточкой. А сказать не может.

И он опять: ыых! А она его ножкой там: «Папань, ну, папань, ну!». Ну тут его кто-то там якобы вязать: «Да отойди ж ты, ну что ж ты…». И он вырывается и… (где-то в последнем безумном прыжке какой-то такой) подпрыгивает и языком ее в нос — лизь! Тут же —бабах! — гром, бубух! — молния, и он тут же рассыпался на сотню тысяч мерзких существ.

Прошли века. Белые пушистые тараканы (как, собственно, и всё белое, пушистое и доброе) в процессе эволюции вымерли. Остались вот эти козявочки и люди. Тараканы до сих пор живут вместе с людьми. Едят с ними за одним столом. Всё понимают. Только говорить не умеют.

А в проклятии Ыха был один постскриптум: «Тот, над кем совершится это проклятие, тот сможет стать самим собой. Если его тоже кто-то поцелует…».

Если вы хотите себе друга, белого, пушистого, мордочка острая, хвостик с кисточкой, который всё понимает, только говорить не умеет ― наберитесь терпения, поцелуйте сто тысяч тараканов… Может быть, свершится чудо. А может быть, у вас просто помутится сознание, ну хотя бы вам покажется, что у вас есть такой друг…