После маскарада и успешного выполнения поручения Магистра, Изабель на неделю осталась в столице. Во-первых, уж очень хотелось отдохнуть в праздничной обстановке и хоть чем-то уже порадовать себя. Во-вторых, она продолжала потихоньку отслеживать ту знакомую и в то же время незнакомую ауру, флер которой был замечен ею на маскараде, и так настойчиво вел в Красный дом на телах его работников. К тому же, после ночи с Правителем, она уже достаточно отошла и восстановилась эфиром.

А тут и компания мистера Райдера подвернулась как нельзя более кстати. Встретившись на маскараде, они кратко обговорили все во время танцев, ну а теперь самое время привести договоренности в исполнение.

Как поняла Изабель из приглашения, которое вчерашним вечером принесла камеристка, Ронни просил ее присутствовать с ним на деловой встрече, предполагая, что информация может пригодиться и ей. Такие просьбы были ей не в новинку, роли спутников друг для друга они играли регулярно и с разной степенью показного сближения, если этого требовала ситуация. Но здесь речь шла об исключительно деловом общении, да и место было назначено крайне людное, хоть и с красивым видом: встретиться с человеком надлежало на посадочной станции и, возможно, подняться на смотровую, если беседа будет более длительной. Ну а потом молодые люди могли прокатиться на рыбках и прогуляться по праздничной Столице. Изабель не исключала вероятности пройти мимо Красного дома снова, вдруг обнаружит что-то новенькое.

- Будем надеяться, что так, мистер Райдер, - Изабель дарит Ронни чарующую улыбку и не спорит с предложением хорошенько ее накормить сладостями. Прекрасно понимая, что сладости на вкус были бы сущей ерундой в сравнении с самим амирянином. За два года уже достаточно успела его изучить, ни разу не применив на нем ничего из арсенала ведьмовства.

Помимо того, что Ронни был хорошим мужчиной и добрым приятелем, он был нужным человеком и крайне полезным в связях. Попробовать его на вкус могло стать фатальным аттракционом. Изабель не могла гарантировать, что остановится вовремя. Поэтому никогда не позволяла себе встреч с этим мужчиной, чувствуя хоть толику голода. В этом заключался ее маленький секретик. Мистер Райдер чувствовался порой как тот самый штрудель, о котором он с упоением рассказывал. Но, ведьма была сыта, и штрудель мог спокойно лежать на тарелке до лучших времен.

- Я буду рада попробовать штрудель и от кофе не откажусь, - произносит девушка, глядя в окно, как вдруг замирает.

- Аарон, глядите, - буквально шепчет она настоящее имя амирянина, пытаясь привлечь его внимание к тому, что происходит там, вдалеке, за пределами винтовой лестницы. Звук дойдет спустя несколько секунд, и практически тут же раздастся второй, над головой. Он оглушит и дезориентирует Изабель, вернет ее в март пятьсот двадцать второго года.

- Нет, - произнесет она и замрет, прижав ладони к ушам. Сердце противно екает и ухает куда-то в желудок, следом начиная сбивчиво колотиться. Ноги становятся словно ватными, практически не чувствуются. Она практически не осознает, как Ронни хватает ее за руку и толкает вниз, к выходу. Внизу месиво, пахнет огнем и горелой плотью. Изабель сжимает ладонями виски, зажмуривается и мотает головой, - нет, нет, - шепчет она, и порывается бежать в тот самый переулок, где ранее исчез замеченный Райдером господин.

В следующий момент ее ловят и знакомая крупная мужская фигура закрывает ее собой, прижимая к стене, - нет, - практически пищит Леруа, прижимаясь к стене и к своему спасителю и чувствуя, как их обдает жаром от упавшей балки. Кажется, им сегодня очень повезло.

Подпись автора

---

Изабель захватило прошлое. Липким ужасом оно пробирается вдоль позвоночника, затухая где-то в пояснице, заставляет ноги наливаться свинцом, а глаза - слезами. Прошлое якорем тянет назад, а боль тянет в безмирье, то самое, что со вкусом дыма, сажи и копоти. Пока Ронни удерживает ее у стены, Леруа пытается взять себя в руки, снова заставить себя вынырнуть в реальный мир и удержаться в нем на плаву.

Вынырнуть ей удается в тот момент, когда Ронни внимательно изучает ее лицо. Изучает и не видит ни затянутых черной поволокой склер, ни выделившихся и почерневших вен на ее лице. Ронни видит, как в практически отсутствующем взгляде ее голубых глаз мелькают нотки осмысленности. Повинуясь его голосу, доносящемуся как сквозь толщу воды, Леруа идет туда, куда он говорит ей идти. Делает то, что он говорит ей делать. Сама в это время цепляется за его голос, за его прикосновения, за шероховатость и сырость стен переулка, в который они вошли. И так, шаг за шагом, становится все ближе и ближе к реальности, чувствует, как к ней возвращается контроль.

Она отмечает, что взглядом через безмирье переулок кажется совсем выцветшим и практически черно-белым. Черно-белым кажется и тело, на которое они натыкаются спустя несколько шагов. Черной кажется кровь, растекшаяся по камню. Изабель подбирает юбки и аккуратно ступает через лужу, проходя дальше.

Неподалеку она замечает ворона, который тоже кажется выцветшей и полустертой карикатурой на самого себя. Чахаец сидит и смотрит на них, на тело и не улетает. Пока Ронни занят осмотром тела, Изабель подходит к птице ближе, разглядывая ее и пытаясь поймать обыкновенно цепкий взгляд. Интересно, что он здесь забыл? Караулит место преступления? Быть может, видел убийцу?

Подпись автора

---

Ворона, сидящего неподалеку на выступе стены, Ронни замечает тоже и оборачивается к трупу, гадая, что могло привлечь внимание чахайца. Взгляд волей неволей возвращается к клинку, который лежит под рукой мертвеца.

- Погодите-ка, Изабель, - произносит Райдер, предупреждая девушку, что надо чуть-чуть подождать, и снова присаживается на корточки, разглядывая кинжал более внимательно. Он безошибочно определяет тонкую работу оружейника по вензелям, украсившим рукоятку из чистейшего северного элениума, металла, который сам по себе редкость. Даже может практически со стопроцентной с уверенностью сказать, из под чьей руки вещица вышла. А уж если от крови очистить, так и подавно.

Что до убитого, то он явно является не простым человеком, а приближенным к трону. Абы кому такие кинжалы не жалуют. Перед ними труп птицы весьма высокого полета. Так неужели?.. Как бы там ни было, будучи при дворе Ронни не приходилось с ним встречаться. Была только пара неформальных деловых встреч. Обычно мужчина передавал через слуг записку с датой, временем и местом.

- Изабель, быть может он известен вам? - решается осведомиться Райдер и снова оборачивается к девушке, - Изабель?

Не получив ответа, мужчина осторожно касается ее плеча.

"Проклят", - белесый туман в безмирье подхватывает звуки и умножает их, эхом вторгаясь в мозг ведьмы, пытающейся сопротивляться воздействию.

"Ведьма", - звучит словно насмешка, сопровождаясь практически настоящей болью в щеке от удара огненного крыла. Словно от ожога. В непроглядном молоке тумана мечутся тени стаи птиц с огненными крыльями. Вьются вокруг Изабель, пытаются достать когтями, зацепить крыльями, запутаться в волосах, заставить потерять концентрацию и растеряться. В конце концов стая успокаивается и собирается в мужской силуэт поодаль. Девушка напрягает зрение, силясь разглядеть в тумане, кто это? Знаком ли ей этот человек хотя бы по очертаниям? Но не тут-то было. При попытке рассмотреть мужскую фигуру детально, морок словно сгущается вокруг нее. Ничего не дают и попытки приблизиться. Фигура отдаляется, а желание разодрать себе горло лишь возрастает с каждым шагом в глубину. Тело словно перестает слушаться. Связь с ним ослабевает по мере того, как дальше ведьма уходит в Безмирье. Возникает ощущение медленного, но верного погружения в болото.

"Ведьма!" - звучит перед тем практически громогласно, отдаваясь звонким эхом в ушах и снова заставляя потерять едва нащупанные  ориентиры к настоящему.

- Убирайся, - шипит Леруа, чувствуя на себе липкий, пристально изучающий мужской взгляд. Кажется, его обладателю ничто не мешает рассматривать ее детально, подмечая каждую мелочь, ощущаясь неприятным холодом в спине и в затылке. Это злит и раздражает Изабель, заставляя концентрироваться и сопротивляться еще ожесточеннее. Объятия Ронни, успокаивающие поглаживания и его попытки дозваться ее извне помогают. Ведьма изо всех сил цепляется за эти ощущения, делая из них якоря, держась за которые может оставаться на плаву.

"Ведьма!" - Изабель слышит последний разочарованный птичий вскрик, вместе с которым в Безмирье развеется и белесый туман, забирая с собой силуэт неизвестного и ощущение его присутствия. Лишь на губах ощущается чужеродная, ядовитая горечь.

В себя ведьма приходит, ощущая аккуратное прикосновение платка к верхней губе, затем к подбородку. В носу все еще едко щиплет горький яд, смешиваясь с металлическим запахом ее собственной крови и едва ощутимым тягучим запахом, исходящим от мужчины, что находится рядом. Изабель с наслаждением вдыхает его, чувствуя как головокружение и слабость слегка отступают. Пальцы с досадой сжимаются в кулаки.

Борьба отняла много сил и вызвала голод. Не слишком сильный, чтобы Изабель не могла с ним справиться, пока не найдет кого-то более подходящего. Но достаточный, чтобы нахождение рядом с таким мужчиной, как Ронни, было если не мучительным, то доставляло определенное беспокойство. Тем не менее, она кивает, позволяя увести себя и клятвенно обещая себе убраться от Райдера подальше, как только платье будет приведено в мало мальски пристойное состояние.

В любом случае, ей видимо придется с ним поговорить. Ворона прекрасно слышал и он, как и ее предостережения, как и видел ее настоящей. И если был шанс убедить мужчину в том, что все с ними произошедшее было чьим-то на них воздействием, этим стоило воспользоваться как можно скорее.

Подпись автора

---