Иногда не мешает осознавать, что сам ты поступаешь странно и нелепо, не только твой собеседник, хотя за Ратом Габ такого не наблюдал. Это для него секунды казались минутами, ленивыми росчерками кисти пьяного художника, что рисует ради тяжести в кошеле. Вам замазать изъяны лица? Будет сделано. Придать здоровый цвет коже? Конечно, ещё угол челюсти чуть изменим и взгляд пошире - вот так, так не стыдно показать.
Скрепленный мизинцами договор о дружбе был такой же фикцией, как и заказные портреты. Большего Габриэль просить не желает, возможно такое не встречалось Рату - безвозмездность. Насколько тяжела жизнь мага Габриэль не может представить. Тяжело живется всем и каждому, главное, найти причину улыбаться. Как раз, заметив подобие улыбки на уставшем лице своего нового друга, крыс не мог не отзеркалить его выражение, склонив голову на бок.
Влажные ладони скрепляли условную сделку. Для кого-то мерзко и липко, как договор на слюнях, что так популярен у бывалых моряков. А может и слегка опасно, учитывая с какой осторожностью Габриэлю нужно относиться к своим жидкостям в теле. Пусть в человечьем теле зараза дремлет, всегда же существует это заковыристое “но”. Он ещё не знал, что маги на вкус не так приятны и полезны: один - один?
Похвала ласкает слух, дает глоток свежего воздуха, пусть воображаемого. Ещё никто не хвалил навыки Габи, кроме матери, для всех остальных он был противен и бесполезен, но не в случае с Ратом.
— Не везде можно поиметь выгоду, Рат. Ты так говоришь, будто я сам вечность проживу. Я почему-то уверен, что умру раньше тебя…что “хотя”? — голос затухает и пропадает на последних словах из-за недоработанных связок и собравшейся слизи.
Реакция Габриэля была превосходной, он видел микродвижения мышц руки, что устремилась к его затылку, но как и в самом начале завязавшегося неуютного знакомства, он не дергается назад, не делает резких движений, помня о эфемерной собаке. Его голова прижимается к чужой груди, слишком расслабленный и покорный, тянет носом запах тела, различает на слух биение сердца, правой ладонью касается под ребрами, смело стискивает ткань одежд в момент рассечения.
— Что потерпеть…а-а-а-а-о-о-о-о… — ожидая боль, Габриэль немного удивился своим ощущениям. Само собой он не понял что с ним делают, но было такое чувство, будто в голову заливают ледяную воду. Эта вода заполняет собой всё, меняет местами верх и низ, отнимает тепло у тела. Зубы сами собой начали стучать друг о друга, а мышцы подрагивать от холода, исходящего изнутри. Что самое интересное, из всех чувств только обоняние уловит усилившийся запах без запаха, настоящий вакуум, где нет ничего и есть всё одновременно.
Слова о доверии и кредите - обычно вместе стоять не должны, сразу чувствуется обман, но раз Габ смог их расслышать, значит давление спадает и всё не так плохо, по крайней мере пока не умер. Перевертыш сгорбился над коленями мага, держась за них, как за спасательный круг, усердно менял местами потолок и пол, старался внушить себе, что холода нет, он не настолько сильный, чем ощущается телом.
— Это…я, знаешь ли, не люблю красное вино…вот совсем никак не перевариваю, ещё черный изюм ненавижу. Просто предупреждаю, ведь у нормальных людей принято о чем-то пред-д-д… — крыс сплюнул в сторону, пытаясь побороть случайное заикание, — Заранее говорить, а не подвергать пыткам без согласия. И нет я не сожалею, а немного на тебя злюсь. — перевертыш сожмет чужое колено, да сглотнет вязкую слюну, выпрямляясь под настойчивым вниманием призрачной собаки.
Её присутствие и касание к телу ощущались будто прикосновением к воде, только мокрого следа не оставалось. Достаточно было того, что испарина выступила на коже перевертыша, когда его чувства и мироощущение пришло в норму.
До последнего он не понимал что Рат делает и зачем. Габриэль рассчитывал, что с призванной крысиной стаей отправится искать эфир. Самостоятельно пройдет по всем потайным ходам и лазам, как минимум заглянет ещё на кухню. Но пока он наблюдает за тем, как по команде призрачный пес растворяется, проносясь сквозь тюремные решетки. Неужели Габриэлю настолько недоверяют, что не рискуют выпустить из-под присмотра со столь важным поручением?
Обмусолить эту мысль и свою обиду ему не позволяет голос мага, призывающий обратить внимание на что-то более существенное. Габи смотрит с опаской, опустив голову и скосив взгляд, не желая как-то случайно узреть очередное создание из тени. Но будто подарком для него стала возможность рассматривать столь необыкновенные глаза, позволили придвинуться ближе, ощутить на коже губ и подбородка чужое дыхание и увидеть…увидеть глаза стаи. Он именно так себе это представлял: глаза повсюду, лапки проверяют каждую трещину, носы цепляют запахи и несутся потоком.
— Как она пахнет? — шепчет перевертыш, увлекшись ритуалом. Он прижал Рата к стене, слабо сдавил его плечи, не осознавая насколько он близок и может ли помешать. Столь странное колдовство захватило его с головой, крыс ощущал себя крысом, призывал измениться, стать частью стаи не только на расстоянии. Его ногтевые пластины закровоточили все разом, позволяя когтям нарасти, стать ощутимее до боли.
— …пахнет… — вновь шепчет, чуя вблизи кровь Рата, отличая её от своей. Она пахнет кисло, едко, раньше такого запаха не знал, да и за всё время не обращал внимание. Сместил ладонь на лицо мага, накрыл его щеку, замирая.
В неком помещении, похожее на кабинет одна из крыс уловила кисловатый аромат, какой-то предмет пах кровью и потом Рата. Этот запах стал настолько родным за прошедший час, что Габриэль на него реагирует через связь с крысами. Тянется за ним, ворошит чужие вещи, Банга вскрывает ящик стола, а взору паре крыс попадается кисет из кожи. Лапки справляются со шнурком и ампулы с темной жидкостью поблескивают в свете луны из окна. Шустрые крысиные лапки пересчитывают содержимое кисета, всего пять штук по десять миллилитров, Габриэль недоумевает и смаргивает.
— Пять по десять? Так мало? Это нормально? Можно одну вскрыть, я по запаху найду больше, до этого предмета ты касался, я твой запах нашел, а не запах эфира. Эфир в крови пахнет иначе - это не подходит. — говоря это, словно о команде, одна ампула оставляется в ящике, где засела полюбившаяся бело-серая крыса Габи, через которую он наблюдал за происходящим. Один пузырек был открыт и как следует обнюхан крысой, остальные по цепочке уносились прочь, передавались из лап в лапы по обратному пути в казематы.
Габриэль поморщился, пытаясь понять на что похож запах эфира. Это как вареная бычья кровь и кислый уксус, если раскладывать на составляющие. Крайне интересное сочетание, как запах смерти и страха. Может быть как-нибудь поинтересоваться как его добывают? Пятая ампула была закрыта лапками и передана по цепочке дальше. Как бы всё это ни было очень увлекательно, Габриэль почувствовал себя слишком уставшим. Пусть запах он запомнил, больше он его не чувствовал. Ради поисков придется забраться дальше и глубже, возможно пытаться избежать встречи с самими Безликими, зайти в места, где хоть капля эфира проливалась.
- Подпись автора